Что ему было делать? Гвиневра была слишком женщиной для того, чтобы этот брак смог стать спокойным и предсказуемым, но дело даже не в этом. Вся сложность заключалась в том, что Гвиневра – дочь де л’Ами, и он не был уверен, что сможет когда-нибудь простить ей это.Гриффин встал с постели, подбросил дров в огонь жаровни и подошел к окну. Ветер утих, не принеся дождя, но оставил после себя мир, исполненный чуткой тишины.Он простоял так, должно быть, с полчаса. Только дважды обернулся, чтобы бросить взгляд на кровать. Пламя свечи ярко вспыхнуло, затрещало и теперь снова горело ровно.Полоса белого лунного света медленно ползла по полу.– Гриффин?Он не обернулся.– Милорд?Он слегка повернул к ней голову.– Все в порядке?Вопрос был столь всеобъемлющим, а сфера возможных ответов столь обширна, что внезапно у него возникло побуждение рассмеяться. Но вместо этого он кивнул.– Иногда в часы бессонницы я гуляю по стенам, – произнесла она.Голос ее был спокойным и тихим, а в словах не было и намека на сонную томность. Он бросил взгляд через плечо:– И часто у тебя возникает желание докучать часовым?– Часто.Он повернулся к ней всем торсом и остановился, скрестив руки на груди.– Настолько часто, что они попросили меня каждый раз приносить им чего-нибудь съестного из кухни, – сказала она тихо. – Таким образом я плачу им за то, что докучаю.Он снова обратил взгляд к окну:– Гроза так и не пришла.Гриффин услышал мягкий шелест меховых одеял:– Пойдешь со мной, милорд?Ночь была ясной, холодной до зябкости, и полная луна светила ярко.– Когда я здесь, чувствую себя как Господь на небесах, – пробормотала она, запахивая плащ на плечах.Гриффин проводил рукой по стене, пока они шли, ощущая кожей ее холод и плотность.Это был добротный замок, хороший дом. Он позволил своему взгляду скользить по открытым взору равнинам. С запада на восток дугой простирался мрак, и это означало, что там леса. Но деревья были далеко, гораздо ближе раскинулись поля и луга, в полумраке казавшиеся коричневыми и рыжими.Еще дальше, ниже гребня, на котором расположилась лагерем его армия, он видел темные горбы деревенских домов.– У меня тоже случались такие минуты, – сказал он наконец.Тоска и томление в его голосе привлекли внимание Гвин. Она на него посмотрела, но ничего не сказала. Они молча брели по крепостному валу с запада на восток. Часовые, мимо которых они проходили, молча кивали, и единственным звуком, нарушавшим тишину, был голос ветра, вздыхавшего среди камней, да шелест крыльев совы, сорвавшейся с ветки дерева в погоне за ночной добычей.Не сговариваясь, они остановились возле одного из зубцов, позволяя ветру трепать их плащи и капюшоны. Луна уже садилась. Скрытая энергия ночи иссякала. Гвин смотрела на дальние холмы, которые всегда считала своими.Ей казалось, то, что было перед ней, существовало всегда, испокон веков. Но теперь все изменилось.Гриффин в свое время навещал этот крепостной вал, возможно, так же балансировал на его камнях, демонстрируя свою отвагу и юное недомыслие, как делала это она в семилетнем возрасте, пока мать не стаскивала ее вниз, держась потом рукой за сердце.Гриффин наблюдал задолго до нее эти закаты и смеялся в лицо грозе, чувствуя себя неуязвимым за каменными зубчатыми стенами. Точно так же, как она.Это место было и ее домом. И его тоже.– Мне жаль, – сказала она печально.Темноволосая голова, маячившая рядом с ней, поднялась. Он опирался подбородком на руки и смотрел на равнины, но обернулся на звук ее голоса.– Чего тебе жаль? Этой ночи или полей?Его мягкая манера шутить смутила ее.– Мне жаль потерь, вызванных войной, и того, что тебе пришлось покинуть это прекрасное место.Он покачал головой, в темноте ночи это движение было едва заметно.– Ты снова удивила меня, и я думаю, мне и дальше будет приятно узнавать тебя.Она посмотрела ему прямо в лицо – в его усталые, трагические и прекрасные глаза.– Гриффин, я не хотела, чтобы они схватили тебя. Не я послала за тобой воинов. Это сделал Марк и его люди. Это было ужасным несчастьем. Я не сказала им ни твоего имени, ни где ты был.– Ты не говорила им?Она покачала головой, на этот раз глядя вниз через зубчатую стену.– Я пыталась…– Что пыталась?– Задержать их, – сказала она так тихо, что он не расслышал бы, если бы не стоял так близко к ней, прямо у нее за спиной.– Ты пыталась их задержать, – повторил он тихо и кончиками пальцев провел по чувствительной коже у нее на затылке.Она с шумом втянула воздух.– Почему?Гвин покачала головой:– Не знаю. Больше я ничего не знаю.Его губы прижались к ее шее, и по коже Гвин пробежала жаркая дрожь, будто звезды на ней зажглись.– Я знаю только одно, Рейвен.– Что? – спросила она слабым голосом, потому что его пальцы заскользили по ее талии.– Тебе понравится то, что я собираюсь с тобой сделать. Глава 13 Она повернулась к нему лицом как раз в тот момент, когда порыв ветра, проникший сквозь амбразуру, возле которой они стояли, раздул ее зеленый капюшон и под ним заволновалось море эбеново-черных кудрей, а щеки порозовели.Рука Гриффина скользнула в теплое гнездо из шелка и плоти и обхватила ее затылок. Этой умной сложной женщине, пульсировавшей страстью, предстояло быть его женой. И вдруг этот брак перестал казаться ему ужасным.Его пальцы запутались в ее волосах, он заставил ее запрокинуть голову и очень нежно поцеловал. Она прогнулась назад и раскрылась для него.Не стоило больше ждать. Он тотчас же поцеловал ее более страстно, не пытаясь дразнить или испытывать, но проявляя свою страсть. Его кровь воспламенялась, медленно разгораясь. Его язык совершил вторжение, и это вызвало у нее тихие стоны и вздохи, в свою очередь еще сильнее воспламенив его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88