И на брак. Я испытала все возможные средства, чтобы открыть шкатулку. Не знаю почему, но мне это казалось важным. А также важным, чтобы Марк не узнал о ее существовании.Я даже попыталась открыть ее раскаленной кочергой, но и это не помогло. Ты можешь видеть, что она осталась не-опаленной.А потом однажды ночью, когда я чувствовала себя очень несчастной, я дотронулась до нее… Она ведь такая красивая… И вдруг я вспомнила, что сделала ребенком. Я приложила к ней пальцы вот так. – Она распластала пальцы, показывая, и они оказались внутри шкатулки. – Я пощупала внутри, нажала и…Крышка потайного отделения отскочила.Алекс с шумом вдохнул. Гвин подняла глаза. Гриффин смотрел на нее.– Неповиновение имеет свои маленькие преимущества, – сказала она печально.Что-то вроде мимолетной улыбки промелькнуло на его лице.– Должен признаться, я никогда не считал неповиновение таким уж большим грехом, каким считает его церковь.И в это мгновение что-то от прежнего Гриффина проступило в его лице, и в этой унылой комнате будто повеяло свежим ветром.– Я тоже думаю, что это так.Он казался ей ослепительным, будто от него исходил яркий свет. Он казался ей безупречным даже при всех своих заблуждениях. Лицо, перечеркнутое шрамом, греховное тело и великодушное сердце. От всего этого у нее занялся дух.И на все это у нее уже не было прав.– Значит, тебе было нужно именно это? – спросила она, стараясь сделать свой голос бесстрастным. – Узнать, что там, в нижнем отделении?Улыбка его потускнела.– Да.Его большой палец скользнул под край крышки и откинул ее. Все трое подались вперед. По причине, которую она не могла бы объяснить, Гвин даже перестала дышать, когда он поднял крышку и открылось внутреннее отделение шкатулки.– Опять документы, – сказал он хрипло и закрыл глаза. – Этого здесь нет.Алекс выругался и отпрянул к стене. Подошвы его сапог заскрипели, давя мелкие камешки, когда он повернулся и заходил по комнате. Изумленная, Гвин переводила взгляд с одного на другого.– В чем дело?– Третий ключ.– Третий ключ?– Нам нужен еще один ключ.В его словах была холодная и тупая убежденность, но сердце Гвин отчаянно забилось. Она подалась вперед.– У меня есть ключ. Маленький золотой ключик.Серые глаза Гриффина широко раскрылись и были устремлены на нее, а взгляд его будто прочерчивал огненную дорожку между ними, как лесной пожар. Она кивнула, чувствуя головокружение, и протянула руку к неприглядному мешочку, зашитому в ее нижних юбках.Каждое утро она совершала этот ритуал, заново пришивала мешочек к своим юбкам, стараясь выполнить последнюю волю отца. В складках ее коричневой юбки скрывался крошечный ключик, который отец вложил в ее руку, лежа на смертном одре. Он был скрыт, чтобы не было заметно его яркое сияние и чтобы защитить его от посягательств.Потому что он сверкал как солнце.Дрожащими пальцами она высвободила его из складок своих юбок и вложила в мозолистую ладонь Гриффина.Его глаза еще некоторое время продолжали удерживать ее взгляд, потом он сжал его в пальцах. Он схватил два ключа, уже лежавших на столе – черный и серебристый – и сложил вместе. С удивительным щелчком они соединились друг с другом, и в их центр он вложил третий ключик, золотой. Получилась трехцветная головоломка. Серебристый ключик вошел в покоробившийся железный, и это походило на серебристый край темного грозового облака. Ее ключик, помещенный в центр, засверкал как конец радуги.– Боже милостивый! – пробормотал Алекс.– Как красиво, – выдохнула Гвин. Гриффин испустил долгий вздох.– А теперь? – спросила Гвин, поднимая на него глаза. – Что теперь?Гриффин покачал головой:– Понятия не имею.Она указала на шкатулку, в тайном отделении которой были видны свитки:– Что это такое?Они медленно переключили внимание, на свитки. Гриффин взял один из них в руки.– Тонкий пергамент, – сказал он.Дорогой. Но следующий свиток, взятый из шкатулки, вызвал у нее потрясенный вздох.– Это медь? – спросила она едва слышно, потому что в горле у нее пересохло. – Что это такое?На лице Гриффина читалось изумление.– Карты.– Карты?Он взял несколько листков тонкого пергамента и несколько тонких листов металла, похожего на бронзу. Она непонимающе смотрела на них.– Что это за карты?– Карты сокровищ, – пробормотал Алекс.Гвин склонилась над столом. Она могла различить причудливые линии и каракули на некоторых документах, которые вполне могли означать конец земельного массива или начало водных путей. Уловила изображения мифических животных, яркие живые краски и надписи, от которых, казалось, исходил запах пыли, росы, целебных трав и древних тайн.Гвин посмотрела на Гриффина, склонившегося над свитками. Губы его беззвучно шевелились: он читал латинский текст, начертание которого она узнала, потому что помнила, как выглядели манускрипты монахов.Она ощутила нечто странное в спине, что могла бы назвать предвкушением судьбы, и это ощущение заполнило все ее тело свежестью и новизной и отчасти страхом.– Что все это значит? – спросила она шепотом.– Это означает, что он наследник Карла Великого, – послышался голос Алекса из тени.Она подняла голову и посмотрела на них:– И что это будет значить для него?Гриффин поднял голову и посмотрел на нее, удерживая ее взгляд, но его взгляд оставался непроницаемым.Теперь Гвин увидела в нем подлинное величие, скрытое, но ощутимое, и у нее захватило дух.– Это означает привилегию и бремя, потому что он должен охранять тысячелетние сокровища, – произнес Александр голосом, способным быть услышанным армией Генриха, как если бы она находилась на расстоянии трех лье отсюда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88