У меня хорошо налаживаются контакты со старыми девами.
– И с молодыми девами тоже неплохо! – нервно дернула плечиком Патя и выпалила вдруг: – Я ревную, черт возьми!
Он встал, притянул ее к себе, запустил пальцы в ее густые каштановые волосы и потерся носом о нос.
– Я люблю тебя…
«И это действительно так! Я не кривлю душой, не притворяюсь. Из меня не вышел бы альфонс. Я влюбляюсь не понарошку. Близко подпускаю к сердцу, как поэтично выражалась моя бывшая жена. Неужели снова j'aime? Сумасшествие!..»
* * *
В милом подмосковном городке, куда они приехали, Еремин не раз бывал, неплохо ориентировался. Но это вовсе не обязательно было знать его спутнику.
Старцев гнал на максимальной скорости, будто пытался уйти от погони.
«Торопится? Времени в обрез? – задавался вопросами следователь. – Можно подумать, что занимает важную государственную должность! Впрочем, у них своя государственность, свои законы, своя армия!»
– Вчера, в ресторане, вы мне так и не сказали, что именно у вас пропало.
– Я и сегодня этого не сделаю, – был ответ.
Еремин внимательно посмотрел на парня, по привычке прищурив глаз.
«С кем только не приходилось иметь дело! Но с идиотом – впервые!»
– Что же, по-вашему, я должен искать? О чем расспрашивать подозреваемых? О некоей штуковине? Безделушке?
– Я вам плачу, а ваше дело найти похитителя. Не штуковину, а похитителя, – уточнил Старцев.
– Короче, «пойди туда – не знаю куда, принеси то – не знаю что»?
– Вроде того, – усмехнулся парень. И за остаток пути – ни слова.
Они въехали во двор кирпичного пятиэтажного дома. Квартира бабушки располагалась на первом этаже. Еремин обратил внимание, что на окнах нет решеток и дверь не бронированная.
«И здесь он хранил уникальную коллекцию? Верится с трудом. Темнит малыш. А зачем темнит?»
Парень быстро справился с двумя замками и шагнул внутрь. Константин последовал за ним.
Квартира оказалась однокомнатной. Оба окна выходили во двор.
Еремин проверил шпингалеты, хотя понимал, что в этом нет особой нужды. На дворе лето, а старушка вполне могла оставить открытым окно, а сама уйти в магазин. Стариковская забывчивость – дело известное.
– Сколько лет было бабушке? – поинтересовался он.
– Семьдесят семь.
– Не очень-то надежный страж для ваших сокровищ.
– Это мое дело, – недовольно пробурчал Старцев.
Убогая допотопная мебель источала запах старости и запущенности. Односпальная высокая кровать с панцирной сеткой и тронутыми ржавчиной стальными спинками. На таких еще в детстве доводилось прыгать, изображая акробата на батуте, – уже тогда подобные реликвии без сожаления отправлялись на помойку. Почерневший от времени буфет предоставил убежище многочисленному семейству тарелок, блюдечек и чашек с незатейливыми советскими орнаментами, а также всякого рода представителям советского кича. Здесь был и светящийся в темноте белый орел, и стеклянная пепельница с молотобойцем-стахановцем, нарисованным на дне, и крохотный ночник в виде Дворца съездов. Колченогий шкаф хранил бабушкину одежду, усердно сдобренную нафталином. На маленьком круглом столике лежала выцветшая клеенка и стоял горшок с погибшей фиалкой, подставкой которому служила какая-то пожелтевшая книга без переплета.
«Небогато жила бабулька, – прокомментировал про себя Еремин. – А может, вся эта нищета – лишь для отвода глаз?»
– Где же тут можно спрятать коллекцию? – задал он резонный вопрос.
– Где она была спрятана, уже не важно, – ухмыльнулся тот. – Главное, что сейчас ее здесь нет.
Чем дольше он общался с этим крутым молокососом, тем сильнее ощущал свою незавидную роль во всей этой возне. Будто участвовал в какой-то нелепой викторине, где загадки не имеют разгадок и всякий вопрос ведет в тупик.
Он попросил разрешения закурить и сел на высокий табурет.
– Зря вы пренебрегли помощью моего эксперта. Была бы хоть ничтожная, но зацепка.
– Бесполезно. – Малыш присел на бабушкину кровать и тоже закурил. – Во время похорон здесь перебывало столько народу, что уже никакой эксперт не поможет.
– Не понимаю, с какой целью вы привезли меня сюда? – решил наконец откровенно поговорить следователь. – Это имело бы смысл, если бы я увидел тайник и хорошенько подумал над тем, каким образом добрался до него вор. Что же касается самой квартиры, то она так уязвима для человека осведомленного.
– Вот именно – осведомленного! О коллекции не знала ни одна живая душа!
– Но бабушка-то знала!
Старцев опустил голову, видно, бабушку он совсем не брал в расчет.
– Она боялась, – прошептал он, и его самонадеянность в этот миг куда-то улетучилась. – Очень боялась. Вряд ли проговорилась бы.
– А во время похорон коллекция еще находилась в доме?
– Да.
– Кто-нибудь случайно не мог ее обнаружить?
– Исключено.
– И если бы обнаружил, то унес бы все, – размышлял вслух Еремин. – Как вы думаете, почему злоумышленник взял только эту безделушку, ведь там, наверно, было немало ценных вещей?
– И даже более ценных, чем эта, – подтвердил Вадим Игоревич. – Не знаю почему, – пожал он плечами, но сыщик сразу почувствовал недоговоренность.
– Мне очень трудно с вами, – признался Константин. – Если вы решили доверить свою тайну, то уж идите до конца. Иначе я вряд ли смогу вам помочь.
Старцев не удостоил следователя ответом, но явно задумался над его словами.
– И все же с какой целью вы меня сюда привезли?
– Опросить соседей.
– Что это даст? Время Знаменских и Томиных прошло. Уверяю вас, что большинство мне просто не откроет дверь, а оставшееся меньшинство ничего путного не скажет, а при этом постарается выудить максимум информации.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120