– И другим того же желаю. Жить надо не торопясь. Со смыслом.
– Ну ты, старик, сейчас разведешь философию!
– Собираться? – с дрожью в голосе спросил эксперт.
– Нет-нет! – поспешил обрадовать его Костя. – Меня интересует твой сосед, любитель истории и антиквариата. Он, может, знает магазинчик в переулках Бульварного кольца, где при входе играют «Марсельезу»?
– Нужен точный адрес? Перезвони через полчасика. Мы с ним чего-нибудь наколдуем.
– Очень на это надеюсь.
Старенькая «шкода» снова тронулась с места. Путешествие продолжалось.
– Только не пори горячку! – предупредил Полежаев. – У тебя ничего нет против нее. И в том, что она хочет получить в подарок гильотину, тоже не вижу криминала.
– Вот как? Гильотина, по-твоему, – это брошка? Или кольцо?
– Ну ведь не настоящая же она, в конце-то концов!
– Не знаю. – Следователь сделал непроницаемое лицо и прибавил скорости…
* * *
Антон загодя предупредил Катрин Фабр об их визите, поэтому старая служанка с внешностью миссионера-завоевателя диких племен не удивилась их приезду, а лишь пробурчала себе под нос:
– Мадам ждет вас на втором этаже.
Полежаев отметил про себя ее безукоризненный русский. В первый свой визит в загородный дом ему показалось, что служанка не понимала, о чем они говорили за столом.
Катрин дожидалась в просторной гостиной. Она сидела в инвалидном кресле возле окна. Лицо ее радостно светилось. Видно, гости не часто посещали одинокую женщину. Молодость Катрин и белизна кожи никак не вязались с ее недугом. Казалось, что она сейчас встанет и пойдет навстречу вошедшим. Вместо этого приведенные в движение колеса бесшумно покатили ее по натертому паркету гостиной.
– Я очень рада!
– Это мой друг Константин. Я вам говорил о нем по телефону.
Она грациозно протянула следователю руку, и тот нагнулся для поцелуя. Сегодня Катрин была во всеоружии – на ее пальцах появились отсутствовавшие в прошлый раз перстни. Еремину теперь достаточно было одного взгляда, чтобы определить, к какой эпохе они относятся.
– Вы увлекаетесь антиквариатом? – начала она беседу, после того как гости расселись.
– Не совсем так, – не стал кривить душой сыщик. – Просто мне случайно попало в руки вот это. – Он раскрыл прихваченный с собой небольшой саквояж и извлек оттуда полиэтиленовый пакет с дубовыми головами-ручками. Одну из них он протянул Катрин. – Насколько меня правильно информировал Антон, это голова вашего предка?
– Святая дева Мария! – воскликнула женщина. – Где вы их взяли?
Она бесцеремонно выхватила у него пакет. И принялась бережно вынимать из него головы. Катрин ставила их на стол перед собой, приговаривая что-то по-французски. Антон перевел это как «старички мои, родненькие, вот и свиделись!».
В ее больших серых глазах стояли слезы. Оба гостя, ошарашенные поведением женщины, хранили молчание.
– Это ручки от папиного комода, – наконец объяснила она. – Я не понимаю, как они оказались у вас! У отца была огромная коллекция антиквариата, доставшаяся ему в наследство. Его много раз просили продать ту или иную вещь, но он ничего не хотел слышать, хотя был простым служащим и наша семья никогда не жила в достатке. В конце концов его обокрали. Полиция ничего не нашла. Ни единой пылинки! Никаких следов! А ведь там были тяжелый комод, два кресла, стол, кушетка, не говоря уж о мелочах. Отец не вынес удара. Инфаркт…
– Когда примерно это случилось? – перебил ее следователь.
– Уже больше года прошло.
– Вы тогда были в Париже?
– Да. Я там прожила около года.
– А ваша дочь?
– Нет. Она осталась в Москве. Патрисия очень самостоятельная.
Вопрос смутил Катрин. На щеках выступил румянец. Она крепко-накрепко сцепила пальцы рук и выдохнула:
– Так мне захотелось.
– И дочь все время находилась здесь одна?
– Да. Не пойму, что вас так удивляет? В доме полно обслуживающего персонала.
– Значит, во время кражи вы находились в Париже?
– Не совсем. Я была на юге. В Антибе. Грелась на солнышке. И вообще проводила время в свое удовольствие. Отец вызвал меня телеграммой. Я вернулась в разоренный дом.
– А где во время кражи находился ваш папа?
– В баре. С приятелями. Отмечали чей-то день рождения.
– Дома никого не было?
– Дом на сигнализации. А прислуга отцу была не по карману. Да и не любил он ничего такого, всегда придерживался левых взглядов, радовался даже, когда я поселилась в социалистической стране. Правда, в гости ни разу не приезжал. А если бы приехал и увидел, как я тут устроилась, то радость мигом бы улетучилась. Я от него многое скрывала.
– Неужели никто не видел, как выносили из дома мебель?
– Удивляетесь? Предместье. Люди рано ложатся спать. Во всяком случае так они потом говорят жандармам. – Катрин вдруг встрепенулась и ни с того ни с сего рассмеялась. – Послушайте, вы что, ведете расследование? Вы что – частный детектив? А я, дура набитая, ничего не поняла! Это и есть герой ваших романов? – обратилась она к Полежаеву. – Как его там называют?
– Моя фамилия Еремин, – отрекомендовался следователь. – А коллекция вашего отца находится в Москве.
Она перестала смеяться, перевела взгляд на выстроенные по линейке пять дубовых голов и прошептала:
– Не может быть! Кто же смог перевезти ее сюда через несколько границ, таможен?
– Полагаю, русская мафия, – спокойно ответил Константин. – Частным коллекционерам теперь несладко приходится не только у нас, но и на Западе.
Следователь выдержал длинную паузу, чтобы женщина успела собраться с мыслями, а потом пошел в атаку:
– Думаю, что в моих силах вернуть вам хотя бы часть коллекции вашего отца, но для этого нам надо с вами заключить письменный договор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120