Ноэми заколебалась:— Нет. Ну конечно, нет! Зачем? Мужчину, который уходит при таких обстоятельствах, удержать невозможно.— А Вероника страдала от отсутствия отца?— Думаю, да. Все страдают от этого.— Вы правы, — согласилась Мюрьель, думая об Эндрю. — Вы с ней никогда об этом не говорили?— Нет. Вероника слишком целомудренна и не могла на это согласиться…Мюрьель молчала, удивившись, что мать и дочь, настолько близкие друг другу, никогда не говорили на эту тему. У нее с сыном все было наоборот: каждый день Эндрю вспоминал об отце и задавал вопросы, ответа на которые не существовало.Понимая, что молчание затянулось, Мюрьель продолжила:— Я полагаю, это событие обострило повышенную чувствительность Вероники. Вот чем можно объяснить тот факт, что она стала медиумом и вошла в контакт с умершим…— Возможно, вы и правы, но все это выше моего понимания. В то же время мне хотелось бы лучше понять, чем вы занимаетесь.Обрадованная неожиданным интересом Ноэми к своей работе, Мюрьель принялась рассказывать о новом проекте и делах, которые она уже распутала. Затем она упомянула о наблюдениях, сделанных на мосту, и злоключениях, которые за этим последовали.Легкая тень омрачила лицо Ноэми:— Сожалею, что так получилось…— О, не беспокойтесь. Я умею защищаться.— Надеюсь, но меня это так пугает…— Почему?— Не знаю, — сказала Ноэми, как если бы говорила сама с собой. — Колдовство… Темные силы… Оккультизм. Это может причинить очень много зла…— Я знаю. Вплоть до смерти. Несколько дней назад это случилось с Эмилем Массаром…Ноэми выпрямилась.— Вы знали Эмиля Массара? — спросила Мюрьель.— Нет! Нет! Честно, я не…Такой ответ удивил Мюрьель. Она стала рассказывать о предполагаемых обстоятельствах преступления, внимательно наблюдая за собеседницей. С каждой минутой Ноэми волновалась все сильнее. Однако и на этот раз ей удалось овладеть собой.— Но это все же не объясняет вашего интереса к моей дочери, — заметила Ноэми с некоторой досадой, когда Мюрьель замолчала.— Меня пригласил доктор Моруа…— Это он вас вызвал?— Да, а что?— Ничего, просто я этого не знала.— Как только приехала, я поняла, что Вероника обладает удивительными способностями медиума. Вот почему я и начала исследовательскую работу. Но для успеха мне нужна ваша помощь.— А вы уверены в успехе?— Да, если у меня будет максимум информации о вашей дочери и о вас.— Что вы еще хотите знать?— Мне самой это пока не вполне ясно. Но если мы поговорим о вашей жизни, это мне поможет.Ноэми растерянно посмотрела на нее.— Я не знаю, что вам сказать… Я веду обычную жизнь. Родилась в этом городе. Окончила лицей. Затем отправилась изучать иностранные языки в университет Монпелье. С тех пор я занимаюсь переводами для международных организаций.— Вы любите свою работу?— Нет. Просто раньше она позволяла мне иметь свободный график и ухаживать за Вероникой.— У вас никогда не было спутника жизни, который мог повлиять на вашу дочь?Ноэми покачала головой, потом неожиданно повернулась к мандале. В ее взгляде промелькнул испуг, затем выражение лица изменилось, и она успокоилась. У Мюрьель появилась уверенность, что за матерью Вероники наблюдают.— Никогда не видела ничего более красивого, — сказала она, указывая на картину. — У нее есть особое значение?— Не знаю! — резко ответила Ноэми. — Я ничего не понимаю в этом искусстве.Следя за тем, как беспокойно Ноэми вертится в кресле, Мюрьель поняла, что начинает ей надоедать.— Не буду вас больше задерживать. Если вас не затруднит, возьмите запись слов Тома. Если вам придет в голову какая-либо мысль о том, с чем они могут быть связаны, обязательно сообщите мне!— Хорошо…— Хотела вам сказать, что теперь я по-другому построю поиски. Вместо того чтобы обращаться к Веронике, я буду разговаривать с духом. К тому же у меня есть идея заставить Веронику писать под гипнозом. Быть может, тогда дух лучше проявит себя?— Желаю удачи. Спасибо за визит. А с Вероникой поступайте так, как сочтете нужным, при одном условии: обо всем сообщайте доктору Моруа.— О! Не беспокойтесь! Он в курсе. Я живу в его доме.— Вот как?— Да, мы старые друзья. Он меня пригласил и предложил остановиться у него.Они встали. Мюрьель собиралась покинуть гостиную, когда ее взгляд упал на настенные часы над камином. Они показывали 10 часов 20 минут.— Не обращайте внимания, — сказала Ноэми — они давно сломаны… Очень давно.Мюрьель пожала ей руку и вышла. Она дошла до конца аллеи. Неизвестно почему, но история с часами не выходила у нее из головы.Обернувшись, она увидела Ноэми, которая стояла на крыльце и смотрела ей вслед. Глава 11 Покинув доктора Полена, Мишель поехал в Лазаль, чтобы еще раз провести тщательный обыск в доме Эмиля. Ему почему-то казалось, что какая-то важная деталь упущена.Стояла прекрасная погода. Благодаря утреннему ветру жара досаждала меньше, что не могло не радовать.В дороге Мишель снова проанализировал имеющиеся факты.Несомненно, что все люди, которых он допрашивал, каждый по-своему, пытались что-то скрыть, используя одну и ту же тактику: говорить, но по сути ничего не сказать или сказать, но как можно меньше.Будь то Элен, Ноэми, а теперь еще и Полен — никто не хотел говорить правды. Антонен отмалчивался, пока его не свалил недуг. Пьер, брат Тома, явно избегал разговора. Сам же Эмиль говорил лишь намеками, пока не замолчал навеки. Наконец, Вероника — она одолжила свой голос духу, а это, хотя и символически, тоже означало молчание.И только Тома, умерший пятнадцать лет назад, оказался самым откровенным и честным, опровергнув ложь о своем так называемом самоубийстве!Молчание… Это слово не шокировало Мишеля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86