Просто какой-то библейский край.
Но скоро это впечатление исчезло. Он миновал похожие на мини-акрополь большие каменные опоры, за которыми начинался огромный товарный тупик. Вдоль путей тянулись тюки спрессованного хлопка. Часто встречались хлопкоочистительные машины, но их становилось все меньше, и вскоре они совсем исчезли. Эйхорд проехал мимо лачуг сезонных рабочих, денежной обменной конторы, какого-то салуна и рекламных щитов кока-колы. Все в запустении. Зеленые, как лягушки, листья плавали на поверхности стоячей придорожной воды. Военный гараж и галантерейный магазин. Закрыты. Укромное, увитое плющом кафе. Пусто. Ничто не нарушает тишины.
Пруд среди деревьев. Над ним низко склонились ивы. На поверхности воды цветут лилии, плавают тысячи рогозов, золотники, еще какие-то водяные растения. Полустершийся знак над подземным кабелем.
Жалкие остатки города без будущего. Заброшенный клочок Америки, которым не интересуются даже агенты по торговле самой дешевой недвижимостью. Ураган раскидал мощные дубовые ветки по дорогам, но никому до этого нет дела. Картина ужасающего запустения сопровождала Эйхорда во все время его поездки.
Былое процветание улетучилось. Фасады магазинов были забиты письменными столами-бюро с крышками на роликах, стульями без ножек или сидений. На той стороне, где располагался вагон-ресторан, кто-то написал: «Окружной центр. Покупайте хлеб Бонда — высококачественный продукт». Воспоминания о военном займе. Центральный мясной магазин был пуст. Непонятно, что за город-призрак.
Деловая часть города походила на развалины огромного, некогда процветавшего магазина. Здание банка на главной улице было в точности как исторический музей в Норфилде. Эйхорд притормозил и спросил, как проехать к дому Споды. Мужчина никогда не слыхал о нем. Не помнил он и об известном в 60-х годах убийце-Мороженщике. Где размещается местная полиция или помещение шерифа, он тоже не знал. Зато удалось получить сведения о старожилах. Джек узнал от него, что Фреда с автозаправки и ее муж живут здесь с самой войны, правда, осталось неизвестным, с какой. Получив указание ехать до размазанного указателя, потом повернуть и миновать еще квартал, Джек отправился искать Фреду с автозаправки. Остались позади последние обваливающиеся кирпичные сооружения, нарисованный Вильсон Грэйн все еще торговал чем-то с борта старого, заросшего травой корабля. Мертвый город брошенных вагонов, вышедших из употребления пожарных кранов и телефонных кабин со сломанными автоматами.
Наконец Эйхорд увидел указатель «Мотель — направо» и подумал, что теперь этому, некогда прекрасному Мотелю с совершенно излишней табличкой «Сдаются комнаты» надо бы называться «Упадок». Вот она, переменчивая фортуна любого бизнеса. Давно ли здесь неоном сияли слова «Мест нет».
Эйхорд остановился на автозаправке, где продавали еду, прохладительные и горячие напитки, радиаторы, червей для рыбной ловли — не слишком привлекательная комбинация. Из тени деревьев возникла особа неопределенного возраста и пола.
— Здравствуйте, — произнес Эйхорд.
Существо молча кивнуло в ответ.
— Я ищу кого-нибудь из старожилов этого города. Человек у банка сказал, что мне следует обратиться к вам.
В ответ никакой реакции, поэтому Джек продолжил, так и не решив, показать значок или нет.
— Мне нужны сведения о семье, которая жила здесь в конце шестидесятых годов. Спода. Вам что-нибудь говорит это имя?
— Допустим.
Только теперь Джек понял, что перед ним женщина.
— Вы Фреда? — любезно улыбнулся он.
— Да, — ответила она.
— Меня интересует судьба мальчика из этой семьи, — сказал Эйхорд и добавил, оглядываясь вокруг: — Что здесь произошло?
Она пожала плечами и промолчала.
— Просто какой-то город-призрак. Что случилось?
— Все уехали, — лениво ответила она. — Был нефтяной бум. А потом нефть иссякла, и люди все бросили: и скважины, и конторы, и имущество. Вы же видите, все погибло.
— Когда это было?
— Что?
— Когда все погибло?
— А-а. Несколько лет назад. Я точно не помню.
— А когда был нефтяной бум? Годы процветания-то вы помните?
Она неопределенно пожала плечами:
— Здесь вообще-то всегда были скважины. Местные жители сдавали свою землю внаем за большие деньги. Особенно на севере. Сюда многие приезжали, и город процветал, а„потом все погибло.
— Когда дела шли лучше всего?
— Кажется, до семьдесят шестого года.
Чувствовалось, что она постепенно расслабляется, пока он досаждает ей деталями.
— Это был нефтяной бум шестьдесят шесть, — добавила она.
— А-а, так это дорога Шестьдесят шесть?
— Да, называлась так.
— Послушайте, я ищу семью, которая жила здесь в то время. Спода их звали. Вы знаете что-нибудь о них?
— Да, я слышала это имя.
Он отметил, что ее обветренное, сильно загорелое лицо приобрело какое-то другое выражение.
— Вы можете рассказать мне о Них? Где они сейчас?
— Вы полицейский, — утвердительно сказала она низким голосом.
— Допустим, — кивнул он, но не стал демонстрировать значок.
— Дурные люди.
Он снова кивнул, ожидая продолжения. Но она молчала. Он снова попросил:
— Расскажите мне о них, пожалуйста.
— Женщину я не знала. Слышать — слышала, но не знала.
— А что вы слышали?
— Да каких только слухов не ходило об их семье. О них говорили в городе несколько лет. Будто они занимались половыми извращениями.
— В каком смысле?
— Ну, она-то переспала со всеми в городе. Считали, что даже с собственным сыном. Что она совратила его, когда он был совсем маленьким. Он был не в себе, — добавила она, постучав себя по голове.
— Как это, не в себе?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68