Однако он только наполовину сосредоточен на телевизоре, поскольку постоянно стучит правым указательным пальцем по клавишам пишущей машинки — как будто вымещает на ней свою ярость.
— Зачем ты ходил к Бетси Грэбл?
— Бетти.
— Это все равно. Зачем ты ходил к ней, Дуглас? — Он ударил сразу по нескольким клавишам. А я и не думал, что агент Вэйд будет следить за каждым моим шагом. Это открытие заставляет меня чувствовать себя очень уязвимым и ощущать себя пленником.
— Я не ходил к ней — это была просто случайность. .. Я хотел взять книгу…
Агент Вэйд не верит ни единому слову.
— Ты хотел книгу? — он повторяет мою фразу, насмешливо растягивая слова в манере жителя юга. Не знаю почему — я так не говорю. — А мне казалось, я сказал тебе, что следующим будет Ричард.
— А он и будет следующим…
Агент Вэйд, не мигая, смотрит прямо на меня, и я не мог стряхнуть его взгляд.
— Так о чем вы двое говорили? Вы выглядели очень уютно в том маленьком кафе.
Я сажусь. Хорошо бы, чтобы он приглушил звук телевизора. А то только и слышу, как Джон Вэйн стреляет во все неамериканское.
— О том, о сем. Ну, ты понимаешь.
Он еще несколько раз ударяет по клавишам — могу поклясться, что бумага пробита насквозь.
— Слушай, Дуги. Я тебя знаю. Помни — у меня же есть твой психологический портрет. Я знаю, что ты делал.
Я начинаю паниковать, думая, что, наверное, агент Вэйд установил на мою одежду жучка или еще какое-нибудь подслушивающее устройство.
— Ты… ты знаешь?
Агент Вэйд наносит последний решительный удар по пишущей машинке, но промахивается, и его палец попадает между клавишами. Он корчит рожу, вытаскивает палец и дует на ссадину.
— Не можешь оставить дам в покое, да?
Покалывание, которое я ощущал во всем теле, начинает слабеть. Агент Вэйд сосет палец и вытирает капельку крови о подлокотник моего дивана.
— Забудь о спаривании. Дуги. Хоть ненадолго, а?
— Это, знаешь, нелегко для такого парня, как я. Она привлекательная, доступная и как раз в моем вкусе…
— Я хочу, чтобы ты убивал их, Дуги, а не назначал им свидания.
— Но она мне нравится.
Агент Вэйд с жалостью смотрит на меня.
— Она тебе нравится? А ты вообще-то знаешь, что эта женщина делает с мужчинами?
— Да-а, конечно знаю… Но ведь только из-за того, что она убивает людей, нельзя считать, что она такая уж плохая.
— Она что, околдовала тебя, Дуги? А?
Я чувствую, что краснею, — я и не понимал, что она мне так нравится.
— Честно говоря, мне кажется, это взаимно.
Агент Вэйд очень громко и насмешливо фыркает, потом снова вытирает палец о подлокотник моего дивана. Он начинает качать головой, при этом тихонько цокает языком. Кенгуру в зоопарке издают тот же звук, но чаще всего это означает, что они готовы к спариванию.
— Дуги… Давай-ка присядь на минутку.
Агент Вэйд похлопывает по дивану, и я чувствую, что просто вынужден присоединиться к нему. Он подмигивает мне.
— Ну, давай… — агент Вэйд снова похлопывает по дивану, и я, волоча ноги, подхожу к нему и сажусь. Он смотрит на меня и широко улыбается.
— Есть время для романтики и время для того, чтобы избавить мир от серийных убийц. Угадай, чем именно мы сейчас занимаемся?
Я смотрю на агента Вэйда, зная, что ему не нужен мой ответ — он просто сообщает мне, каково положение дел.
— Бетси…
— Бетти…
— …опасна. Она хуже всех этих тварей, за которыми ты убираешь… Она убийца, Дуги, и ее нужно остановить.
— Но она мне нравится… — Я знаю, это жалкий ответ, но чем больше он говорит мне, чтобы я забыл о Бетти, тем больше она становится нужна мне.
Агент Вэйд обнимает меня за плечи и похлопывает по спине, как будто я его сын, который нуждается в хорошем мужском разговоре.
— Незачем распускать нюни из-за этой девки только потому, что от ее вида у тебя начинает торчать из штанов…
Просто вилы
В самолете до Лос-Анджелеса я продолжаю думать о Бетти. Я просто никак не могу забыть о ней. При мысли о том, что мне придется убить ее, меня тошнит и начинается депрессия — не остается никакой жизненной энергии. Даже когда я сижу в такси и смотрю на безумный мир Лос-Анджелеса, я не могу придумать ничего, что делало бы человеческое существование хоть немного осмысленным. Даже когда водитель такси чуть не наезжает на какую-то телевизионную знаменитость, это практически не вызывает никакого отклика в моей душе. Оказавшись наконец на месте, я даю водителю на чай всего четвертак — я чувствую, что моя депрессия так сильна, что кто-то должен ее со мной разделить.
Ричард живет на чердаке предназначенного на снос здания рядом с крупной студией порнофильмов, которая постоянно притворяется, что ее здесь нет. Я надеялся хоть немного отдохнуть от постоянного чикагского ливня, но разражается такая гроза, что мне приходится забыть об этой идее.
С детства Ричард был сиротой, толстым мальчиком с пониженным интеллектом. Повзрослев, он обнаружил, что неспособен научиться читать и страдает редкой формой герпеса. Несмотря на все эти неприятности, Ричарду удалось найти своих настоящих родителей в Голливуде, и он был поражен, узнав, что является продуктом небрежности, допущенной перед камерой двумя порно-звездами семидесятых. Возможно, он немного перестарался, заколов вилами около шестнадцати порнозвезд, но Ужасный Фермер — нетрудно догадаться, что Ричард сам придумал себе прозвище — утверждает, что не желает, чтобы еще какие-то люди появились на свет так, как он.
Единственная вещь, которая может поднять мне сегодня настроение, — это радость от убийства Ричарда.
Я нажимаю кнопку домофона, поражаясь, что он работает. Я хочу заставить его нервничать, а звонок домофона в два часа ночи заставит нервничать кого угодно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67