Кассеты представляли собой смесь грегорианских хоралов, кантат Баха и записей, которые Фран, ежедневно общающаяся с подростками, опознала как очень готический и агрессивный тяжелый рок. Присмотревшись к книгам, Франческа увидела «Мэнсфилд-Парк», «Остатки дня» Кадзуро Исигуро и пятую книгу «Гарри Поттера».— Она, безусловно, была запоминающейся женщиной, — сказал Лайам, проезжая на слишком высокой скорости по главной улице Ашвуда и сворачивая на открытую дорогу, — поэтому, полагаю, несложно будет выйти на ее след. Вы, случайно, не знаете, она раньше исчезала на несколько дней?— Не думаю.— Ничего. Жизнь постоянно преподносит нам сюрпризы — она просто бросается на нас и впивается когтями и зубами, и люди тоже полны сюрпризов.Машина на всей скорости влетела на узкую, покрытую выбоинами тропинку с высокими живыми изгородями по обеим сторонам.— Эта тропинка ведет к главной достопримечательности Ашвуда. Заросла, правда? Но думаю, в один прекрасный день ее купит какой-нибудь богатый концерн, и все тут сровняют с землей. Потом построят аккуратные маленькие коробочки, в которых станут жить люди, и здесь будет нормальная дорога вместо этой «тропы в джунглях», облюбованной мхом и летучими мышами, которая, как кажется, ведет к гробнице Спящей красавицы. И как только это произойдет, — продолжал мистер Лайам, который, как оказалось, в полной мере наделен присущим ирландцам красноречием, — «легендарная фон Вольф» канет в Лету, исчезнет, как паутинка над пламенем свечи. И это будет печально. Вам так не кажется, миссис Холланд?— Кажется. Кстати, зовите меня Франческа или Фран.— Тогда, Франческа, надеюсь, вы надели удобную обувь, потому что, когда мы доедем до ворот и я найду, где припарковаться, нам придется выйти из машины и идти пешком.— А мы сможем хоть что-то увидеть? — спросил Майкл.— Боюсь, очень немного, потому что сейчас темно, как... — Фары машины разрезали темноту, когда Лайам резко повернул автомобиль, чтобы припарковаться, и сравнение, каким бы они ни намечалось, так и осталось недосказанным.Фран вскрикнула:— Что это? Что случилось?— Вон там... Смотрите, — сказал Лайам, чей голос теперь разительно отличался от развязного и фамильярного тона, которым он говорил раньше, отчего Франческа почувствовала страх. Что-то случилось. Она посмотрела туда, куда показывал Лайам, и испугалась еще больше.В нескольких ярдах от них, ярко освещенный фарами машины и мокрый от дождя, стоял фургончик, и не нужно было смотреть на него еще раз, чтобы понять, что стоит он там давно, поскольку колеса наполовину увязли в сырой грязи.Машина Трикси. Видавший виды и не избалованный мытьем автомобиль, который Трикси водила, потому что он был надежен, а сзади можно было возить собак. Его ни с чем не спутаешь.Ей показалось, что прошла целая вечность, прежде чем Майкл сказал:— Если я все верно понимаю, это ее машина, не так ли?— Да.— В таком случае, Дэвлин, очень хорошо, что вы прихватили с собой ключи, потому что, по-моему, нам придется осмотреть киностудию внутри. Франческа, пожалуйста, останьтесь в машине.Но Фран вовсе не хотелось оставаться одной в такой недружелюбный вечер, когда все вокруг, казалось, полно теней и шепотов.— Я отправляюсь с вами, — твердо сказала она и вылезла из машины, прежде чем хоть кто-то из них смог ей возразить.Мужчины промолчали. Майкл протянул ей шарф, который она уронила на пол машины, Лайам выключил фары и сказал:— По-моему, где-то на заднем сиденье есть фонарик.Рассеянный свет от фонарика Лайама освещал путь, они осторожно шли вперед, вокруг них, привлеченные светом, метались насекомые.— Как огоньки судьбы, — заметил Лайам.— Ignisfatuits? — мягко переспросил Майкл. — Глупые огоньки. Все-таки удивительно, насколько живучи народные предрассудки.— В Ирландии вам бы рассказали, что огоньки судьбы являются только тем, чья совесть нечиста, — сказал Лайам. Он помолчал и добавил: — Их не видит никто, кроме убийц и тех, кто нечестен по отношению к вдовам и детям. — В этот раз в его голосе звучало нечто, заставившее Франческу обернуться и посмотреть на него.— Думаю, нам и без созданий из древних мифов есть о чем волноваться, — пробормотал Майкл.Но Фран показалось, что, говоря эти слова, он оглянулся назад, как будто подозревал, что за ними могут следить; ее этот жест очень расстроил, и она сказала:— То здание — киностудия?— Да, павильон номер двенадцать. — Лайам снова говорил непринужденно. — Именно его хотела осмотреть ваша подруга. Не стану мучить вас рассказами о привидениях. Думаю, вы оба знаете, что случилось здесь, но это было давно и, как кто-то однажды сказал, в другой стране...— Кроме того, девушка мертва Кристофер Марло, «Мальтийский еврей».

, — автоматически закончила цитату Франческа и сразу же пожалела о сказанном.— Вот именно, — довольно сухо сказал Лайам. — Подержите фонарик, чтобы я смог открыть дверь. Спасибо.Невозможно было, живя в одном доме с Трикси, не узнать массу всего об этом месте. Сначала Фран нравилось слушать эти истории, затем они стали ее слегка беспокоить, и она хотела сказать Трикси: «Оставь все это! Неужели ты не понимаешь, что носишься с историей, которая давно в прошлом, а некоторые старые истории не стоит трогать». Желание сказать именно так охватило ее и секунду назад, когда внезапно она поймала себя на мысли, что не хочет, чтобы Лайам открывал дверь. Но, разумеется, они должны сделать это. Дело было не в привидениях, а в Трикси — нужно было узнать, что с ней все-таки случилось.Пока Лайам открывал дверь, Франческа размышляла о том, что вся это ашвудская история — ссоры и соперничество, ревность и измены — лежит сваленная в кучу прямо там, за дверью, и что, открыв эту дверь, они окажутся погребенными под всей этой грязью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143