И теперь наконец в кадре появилась комната, которую Альрауне приготовила для ученого: комната с бархатной обивкой и стелющимися растениями, обрамляющими шелковое ложе... В фильме буквально дословно воспроизвели мрачную кульминационную сцену из книги Эверса. Алиса ничего не могла с собой поделать, вновь почувствовав себя в роли Альрауне, которая приближалась к приготовленной комнате смерти с блестящим стилетом в руке. Вынимай его медленно, говорили Алисе во время съемок. Иди к двери кошачьей походкой, таящей в себе какую-то угрозу. Конечно, не будет никаких звуков, но люди почувствуют твои шаги. Топ-топ, я собираюсь убить... Подними стилет, когда будешь подходить к двери; зрителям надо увидеть, как он блеснет на свету, надо показать им, что ты намерена убить.Алиса подалась вперед, вцепившись в кресло, понимая, что она выглядит нелепо, но крошечная частичка внутри нее надеялась, что каким-то невероятным образом все может закончиться хорошо, что Альрауне может не совершить этот самый последний ужасный акт...Конечно же, чуда не произошло. Музыка Конрада наполняла зал, эхом повторяла движения разума, отравленного и изъеденного необходимостью мстить, и в ее ритме слышались шаги Альрауне. Топ-топ, я собираюсь убить... И снова, второй раз за этот вечер, Алиса ощутила странное предчувствие каких-то грядущих событий...Альрауне подняла стилет, ученый повернул голову, его глаза расширились от ужаса, и стилет, блеснув на свету, вонзился ему в лицо... Раз... Два...Кричащая музыка достигла невероятных высот, и появился последний шокирующий кадр. Музыка замирала в длинном и ужасном стоне, а человек, создавший Альрауне, в беспомощной агонии хватался руками за темные окровавленные дыры, где когда-то были его глаза...Альрауне смотрела на ученого несколько секунд, потом взяла его за руку и заботливо усадила в большое кресло с высокой спинкой. Пока он бился в предсмертных судорогах, она, словно пытаясь жутким образом подражать тому, что видела все эти годы в монастыре, зажгла церковные свечи и поставила с двух сторон от него. Жертвоприношение. Ритуал. Темное пламя возвышалось, отбрасывая на умирающего колдовские тени.Альрауне окинула взглядом комнату и поправила одну из свечей. Потом она села на пол у ног своего создателя, смотря, как он умирает.Только когда в зале включили свет, Алиса снова осознала, что находится в переполненном людьми кинотеатре, и почувствовала взгляды, направленные на нее, — полувосхищенные-полузавистливые. Очень мрачный фильм, говорили люди. Действительно очень мрачный и гораздо более шокирующий, чем тот, в котором играла Бригитта Хельм Бригитта Хельм (Brigitte Helm) (1908 — 1996) — немецкая актриса, самый известный фильм — «Метрополис» (1926). Сыграла главную роль в фильме «Альрауне» 1927 года. — Примеч. пер.

несколько лет назад. Очень волнующий. И эта последняя сцена. ...А, этого не было в книге? Эта сцена была самой правдивой, и теперь я чувствую себя какой-то расстроенной. И мы должны сами понять, умер ученый от нападения Альрауне или нет? О, это оставили воображению зрителя, да? Очень современно. Стоит ли подать шампанское в фойе прямо сейчас? О да, конечно. И легкий ужин? Икра и копченая лососина? Ну, это будет очень кстати.Необходимо было, как всегда, оставаться спокойной и немного высокомерной, равнодушной к вниманию и любопытным взглядам. Но вообще-то, думала Алиса, делая маленький глоток шампанского, сейчас я люблю каждый миг, хотя и не должна позволить кому-либо увидеть это. И все же где-то глубоко-глубоко сидело беспокойство, которое редко покидало ее, что все это может исчезнуть. Если бы меня узнали — если бы я столкнулась с одним из тех, кто бывал в доме, где я служила горничной, или даже с одним из мужчин тех постыдных, позорных ночей у собора Святого Стефана...Я могу быть где угодно, в какой угодно компании, думала она, и неожиданно кто-то может обвиняюще указать на меня пальцем и сказать: "Но это же совсем не настоящая баронесса. Это всего лишь какая-то незаметная служанка, которая выросла в английской деревеньке, а теперь она обезьянничает, притворяется, что она великолепна, богата и красива; теперь она пьет шампанское, как будто привыкла к этому, носит дорогую одежду вместо той, которая соответствует ее положению... «Что мне делать, если это случится?» — думала Алиса.Она не будет думать об этом. Она всегда будет сохранять маску Лукреции, и она позаботится о том, чтобы никто никогда не увидел связи между ослепительной баронессой и маленькой горничной с каштановыми волосами, которая когда-то продавала свое тело на улицах Вены, лишь бы только не голодать. Глава 18 Было довольно странно, как это слово, тайна, продолжало вертеться в голове, пока Эдмунд обедал в квартире Люси. Эдмунд всегда считал, что Криспин был единственным, кто знал о тайнах семьи, но после того вечера он несколько раз поймал себя на подобных размышлениях. «Я думала, Ашвуд будет последним местом, куда ты захочешь поехать...» — сказала Люси. А когда Эдмунд спросил почему, она ответила: «Ну, из-за Криспина...»Как много Люси могла знать о Криспине? О тайнах?Они играли в игру под названием «Тайны» в тот вечер много лет назад, когда умерли родители Люси. Эдмунда пригласили на выходные. Мать Люси, светлое существо, порхающее по жизни словно бабочка, любила наполнять дом гостями, и она сказала, что Эдмунд просто обязан прийти, он ведь все равно приезжает из Бристоля на время осенних каникул? Конечно же, он мог приехать: делу время, потехе час, не забывай старую мудрость, Эдмунд.Игра на вечеринке, устроенная Марианной Трент в тот вечер, была своеобразным гибридом:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143