Молодая женщина не подозревает о присутствии наблюдающего за ней параноика-таксиста. Брюс уже видел фильм, и ему нравился этот эпизод, сочетавший в себе нежность и извращение.
Его рука по-прежнему лежала на телефонной трубке; он спрашивал себя, уж не решил ли Гедж щекотать себе нервы и дальше, не набирает ли он вместо номера Тессы его номер. Тесса. У Брюса мелькнула мысль, что, может быть, это она позвонила ему, а потом передумала и бросила трубку. Может быть, она почувствовала себя неуверенно и хотела поговорить с кем-то, кто выслушал бы ее без лишних замечаний. До сих пор ничего похожего с ней не случалось, но она должна была знать, что он поймет такой порыв.
Он подумал, что надо бы позвонить ей и просто узнать, как дела. Понять, отдает ли она себе отчет в том, что делает, провоцируя Геджа. И кстати, проверить, правду ли рассказал журналист. С улицы доносились странные всплески музыки. Он опустил электроуправляемые жалюзи, чтобы отгородиться от внешнего мира, взял записную книжку и набрал номер. Тесса сняла трубку в конце второго гудка. Игривый голос. И сразу же, фоном, голос мужчины. «Алло, да! Я слушаю!»— повторила Тесса Роббинс. Брюс положил трубку.
Он достал из холодильника пиво и сосредоточился на фильме. Подумал о том, что Джулия Роберте, при всей своей трогательной свежести, безостановочно меняет мужей и любовников и этим весьма напоминает Тессу.
Внезапно Брюс вспомнил об американской дискуссионной группе. А что, если конечной задачей Вокса было избавление от своих побуждений и страстей? Что, если он хотел стать небиологическим существом, освободившимся от чувственных терзаний? От разрушительных эмоций. Способным анализировать свое прошлое и возрождаться на других основах. Что, если ключ в этом?
Брюс подумал о Саньяке. Вокс хочет реинтегрироваться в общество. Он пытается вырваться из хаоса, в который погружен с детства. Брюс решил на время забыть о своей антипатии и позвонить психиатру, чтобы проверить эту теорию. Сложить драгоценные обрывки информации в сложную мозаику, состоящую из крохотных кусочков, зная, что некоторые из них являются ключевыми элементами. Кто знает, может быть, столкновение их точек зрения хотя бы раз принесет желанные плоды. Но Алена Саньяка не было дома. Брюс нажал кнопку повторного набора, потом положил трубку. Досматривая фильм, он позволил своим мыслям блуждать свободно. Между адвокатом и таксистом-параноиком зарождалась любовь. А почему бы нет?
Он не хотел звонить Шефферу, чтобы не нарушать его семейный покой. Вдруг он подумал о Мартине Левин. О ее личной жизни он не знал почти ничего, кроме того, что она не замужем и бездетна. В общем-то, как и он. Она не рассердится за телефонный звонок после отбоя. Найти ее номер в интернет-справочнике оказалось нетрудно. Тем более зная, что живет она на улице Клапейрон в 8-м округе. Этот район был ему хорошо знаком, ведь он учился в лицее «Шапталь».
— Мартина? Это Алекс.
— Да, шеф.
— Только не говори, что я тебя разбудил!
— Нет. Минут пять назад уже был какой-то звонок. Так иногда бывает: у меня номер на цифру отличается от номера кафе «Шарло, король ракушек». Я пыталась снова заснуть. Когда получается, я ложусь рано, потому что люблю вставать на рассвете, чтобы побегать.
— Да ты прямо стахановка!
— Из-за этого телефонного звонка я даже запомнила кусочек сна. Такого уже давно не случалось. Вообще я никогда не запоминаю свои сны.
Б рюс вспомнил слова Фреда Геджа. В Левин есть какой-то надлом. На секунду он прикрыл глаза, словно пытался телепатически перехватить кусочек ее сна.
— Ну и что тебе снилось? Мужчина?
— Нет, тень. Присутствие.
— Ну, значит, это был кусочек кошмара.
— Может быть. А ты зачем звонишь? Есть новости?
— Как тебе такая идея: Вокс мечтает стать бессмертным существом, потому что хочет избавиться от своих страстей?
— Он мечтает перекачать свою память в робота, да?
— Ну да. Но ты можешь понять, какую роль в этом играет похищение голосов?
Левин на мгновение замолчала. Брюс слышал ее дыхание. Он прислушивался, не прозвучит ли в трубке мужской голос, как это случилось с предыдущим звонком. Но ничего не было. Этой ночью Левин спала одна.
— Алекс?
Н очь придавала ее голосу бархатные нотки. Он выждал, пока она заговорит дальше.
— Алекс, ты тут?
— Да, я слушаю.
— Допустим, что в один прекрасный день мы сможем перекачивать нашу память в компьютер или в какую-то кибернетическую штуковину. Тогда нам придется расстаться с нашим бренным телом.
— В этом-то и дело.
— Ну, так вот, все, что останется от нас, прежних, это наши голоса. Даже если это будет просто запись. Уже сейчас делают великолепные записи. А что будет в будущем, представляешь?
— Неглупо, Левин.
— Честно говоря, я над этим много думала.
— А это доказывает, что мы были правы с самого начала и что, вопреки всем теориям Саньяка, Вокс западает именно на голос.
— Да, но не только по сексуальным мотивам.
14
Ему снилось, что он бежит по темному лесу за женщиной в белом и никак не может догнать ее. В воздухе замелькал золотой колокольчик; его маленькие, покрытые пушком крылышки трепетали, как у птички. Колокольчик плясал в поле его зрения, закрывая от него мускулистое тело бегуньи. Потом колокольчик зазвонил. Он звонил, звонил, звонил…
— Алло, Брюс! Это Матье Дельмон. Снова Вокс.
— Когда?
— Этой ночью. В «Шератоне» у второго терминала в «Руасси-Шарль де Голль». Жертва — стюардесса наземных служб аэропорта. Элоди Дожье, двадцати шести лет. Он снова напал ночью. Поскольку там хорошая звукоизоляция, тревогу подняли только потому, что кто-то снял номер, соседний с тем, где произошло убийство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73