* * *
Регги некоторое время ехал по дороге, желая удостовериться, что Варнер за ним не следует, затем повернул к ресторану «Ауберг Максим» в Норт-Салеме. Было уже поздно, посетители завершали десерт. В центре зала компания объемистых толстяков поглощала блюдо из утки. Крис Таггарт сидел в углу, пригубляя бокал бордо и изучая меню.
— Вино?
— Виски, пожалуйста.
Официанту были отданы соответствующие распоряжения.
— Как вы?
Регги потер глаза:
— Я думаю — неплохо.
— Что-нибудь не так?
Регги пожал плечами и подумал, что ответить.
— Я надеюсь, вы знаете, что делаете. Варнер очень ненадежен, а теперь мы угрожаем ему, и это сделает его опасным.
Стакан виски появился на столе.
— Спасибо. Ваше здоровье.
— Ваше здоровье. И будьте повеселее. И еще, Регги, мы должны заставить Мики заплатить.
— Как вы намереваетесь это сделать?
— Скажите его людям, что мы отсрочим долг до тех пор, пока он не заработает денег на новых сделках с нами.
— Даже если он согласится, у нас больше нет героина.
— У нас двадцать или тридцать килограммов.
— Этого недостаточно для Мики.
— Более чем достаточно, — улыбнулся Таггарт. — Более чем достаточно. Только постарайтесь его заинтересовать.
* * *
— Ты хочешь меня поблагодарить? — спросил дядя Винни, когда Тони Таглион позвонил.
— Я действительно тебе обязан.
— Ладно, парень. Ты мне должен. Встретимся в «Албателли». В десять часов. Ты можешь работать допоздна. Но в любом случае тебе надо есть. А потом и спать. Я приглашу и Криса.
Таггарт сел напротив них. Поначалу Тони выглядел отчужденным, но его черные глаза потеплели, когда он сказал:
— Дядя Винни, вы начали очень важное дело. Я не могу объяснить детали, но вы открыли целый сундук с драгоценностями.
— Ну, это не только я, — запротестовал Винни. — И Крис тоже.
— Конечно. Вы оба. Не ожидайте увидеть это в газетах, но вы действительно сделали важное дело.
* * *
Хелен Риззоло разминалась на лужайке перед домом. Эдди стоял рядом, инструктируя ее охранников:
— Если вы допустите малейшую оплошность, будете охранять моего дядю в Вестпорте. Там нет ни баров, ни баб, ни кино. Только деревья.
Сам Эдди казался неуязвимым. Единственным напоминанием о нападениях Цирилло были отсутствующие пальцы на руке и редкие приступы головной боли. Но без Френка, подумала Хелен, он потерял сдерживающую силу и был еще больше склонен к непредсказуемым выходкам.
Эдди переживал смерть отца очень тяжело, много тяжелее, чем она предполагала. Внезапно, в тридцать лет, он обнаружил, что стал главой семьи, а для итальянского парня, выросшего под присмотром волевого отца, это тяжелое испытание. Она обнаружила, что Эдди ее раздражает, как будто он был виноват в том, что жив, в то время как отец и Френк погибли. Кроме того, Эдди стал пытаться диктовать свою волю. Мать сказала Хелен, что он боится за нее, но мать не знала, как опасен был Эдди, сам принимающий решения.
Хелен подошла к нему ближе:
— Что ты будешь делать, когда я уйду?
— Рыть яму в земле.
— Эдди, никаких дел с наркотиками.
— Конечно.
— Я не хочу видеть, как эти так называемые «импортеры» приходят в дом. Я не хотела бы, чтобы ты полностью разорился.
— Ну, не волнуйся так.
— Я волнуюсь. Ты — единственное, что у меня осталось.
Она перепрыгнула через низкую ограду и побежала по мостовой.
Эдди сердито повернулся к охранникам:
— А вы чего ждете, клоуны? Она убежала уже за полквартала.
Три солдата Риззоло ринулись за ней, следом поехала и машина.
Она пробежала несколько миль, обогнула парк Канарси и замедлила бег для того, чтобы посмотреть на художников, которые старались не упустить этот теплый солнечный день. Их мольберты стояли вдоль берега, как длинноногие птицы. Вниз по реке стоял еще один художник, отдельно от остальных. Она подошла к нему и принялась изучать его полотно. Художник великолепно показал солнечный свет, четкие тени деревьев покрывали берег.
— Вы покупаете эти картины или действительно рисуете?
Регги Ранд коснулся полотна пальцем и затем вытер палец платком, который достал из рукава. Они встречались таким образом до налета Цирилло, но на этот раз Регги действительно рисовал.
— Я берусь за краски, чтобы отдохнуть. Это как глоток воды для человека, испытывающего жажду.
— Я понимаю вас. Я сама учусь играть на скрипке.
— Поворачивайтесь к воде, когда говорите. У них могут быть узко направленные микрофоны.
— Да? А что, если они на подводной лодке? Слушайте. Что делает Таггарт? Он знает, что у нас случилось?
— Таггарт не исключал такой исход с самого начала.
— Нас убивают.
— Вы можете продержаться еще немного?
— Сколько?
— Я могу уверить, что мистер Таггарт претворяет в жизнь один план.
Хелен помолчала. Она не любила расспросы, но все же не выдержала:
— Регги.
Он взглянул на нее.
— Какие-нибудь проблемы? — не очень дружелюбно спросил он.
— Почему бы ему не поговорить со мной?
Регги поднял кисть. Она ждала ответа. Может, он думает, что она совсем дура?
— Между нами?
— Как скажете.
— Он боится смотреть вам в глаза.
— Боится?
— Он не хочет с вами встречаться, пока не сделает одно дело. Он проклинает себя. Он не может просить о прощении, пока не уладит кое-что.
— И потому он послал вас.
— Я тоже участвую в этом деле.
Злясь на себя за то, что она выразила свои чувства, да еще перед Регги, и уязвленная тем, что Таггарт ее избегает, Хелен сказала:
— И он прикрывается вами, как и мной, чтобы вы таскали каштаны из огня, как это делала я. А он чист.
Регги опустил кисть в серую краску и некоторое время смотрел на западный склон острова, где волны набегали на песок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110