Утверждая, что знает, где кроется истинное наслаждение, Ветроволк уложил Тинкер и принялся целовать ее тело, постепенно спускаясь к промежности. Его мягкие волосы струились по ее голым ногам, а настойчивый язык ласкал точку наслаждения, о существовании которой она едва ли прежде догадывалась. Тинкер проснулась оттого, что ее живот сотрясали волны сильного оргазма.
«Что это было, черт побери?» Она лежала в том же положении, что и во сне. С разведенными ногами и приподнятыми бедрами. Ее поза так сильно совпадала с пригрезившейся, что на миг Тинкер задумалась, происходило это во сне или она вправду занималась сексом. Окончательное пробуждение принесло ясность — естественно, победил здравый смысл. Это был просто сон. Ужасно. Тинкер крепко закрыла глаза, опустила руку вниз, под трусики, пытаясь удержать то странное блаженство.
Тут в комнату вошел Масленка в мокрой от дождя рубашке.
— Привет!
Вспыхнув от смущения, Тинкер вытащила руку из трусиков и попыталась ответить как можно более небрежно:
— Привет!
Масленка откинул со лба влажные темные волосы.
— Я заглянул в трейлер. Показатели энергометра говорят, что магии осталось всего на несколько часов. Потом она кончится.
Тинкер посмотрела на темнеющее небо и поняла — уже смеркается.
— Который час?
— Почти семь.
— Всего пять часов до Пуска.
Масленка покачал головой:
— В резервуаре осталось энергии часа на два.
— А как Ветроволк?
— Пока держится. Лейн говорит, что, как только энергия иссякнет, ему сразу станет хуже.
Значит, нельзя оставаться у Лейн. После Пуска должно пройти несколько часов, прежде чем в Питтсбурге восстановится уровень магии, позволяющий любому доброхоту накладывать целительные заклятия и надеяться, что они сработают. Магия не похожа на электричество. Нельзя щелкнуть выключателем и заставить ток бежать по проводам. Магия, подобно слабому дождю после засухи, должна сначала пропитать землю до самых глубин и, лишь насытив ее до предела, начнет «испаряться» и перейдет во всеобщее пользование.
Тинкер проверила, на месте ли отпечатанное аннулирующее заклятие, и поднялась с кресла.
— В момент Пуска нам нужно быть у самого у Края, рядом с ближайшим хосписом.
Они собирались перенести Ветроволка в трейлер. Внезапно эльф проснулся и заморгал от смущения.
— Лежите тихо, — сказала ему Тинкер и повторила то же самое на разговорном эльфийском.
— А! Моя маленькая дикарка! — пробормотал Ветроволк, подавая ей здоровую руку. — Что мы делаем теперь?
— Мы догоняем время — это, к сожалению, довольно часто случается у нас, у людей. — Она попыталась пожать его руку так, чтобы получилось ободряюще.
— Неужели жизнь проходит так быстро?
— Да, — ответила Тинкер, думая о том, что ей придется на несколько месяцев покинуть Питтсбург, и уже жалея об обещании, данном Лейн. — Наверное, хорошо иметь в своем распоряжении вечность и делать при этом все, что захочется.
Он повернул голову и посмотрел в окно.
— Вон кладбище на холме. Я все время натыкаюсь на них в вашем городе. У нас нет кладбищ. Мы не умираем в таких количествах. Но до сих пор меня по-настоящему не задевало это. Все вокруг вас — церкви и кладбища — напоминает о смерти. Смерть постоянно присутствует рядом с вами. Не знаю, как вы выдерживаете этот ужас.
Ее испугало то, что он говорит о смерти.
— Сразу после Пуска я отвезу вас в хоспис, — пообещала она, — но вам до той поры придется держаться.
— Держаться? — Кажется, он не понял этого разговорного слова.
— Не сдаваться.
— Жизнь — восхитительное приключение, — прошептал эльф. — И я не хочу, чтобы оно прервалось. Особенно теперь, когда жить стало так интересно.
Они быстро спустились вниз по Ривервью-роуд, но потом втянулись в лабиринт переулков, ведущих к бульвару Огайо-ривер. Бесчисленные автомобили стояли в бесконечных пробках, поскольку толпы покидающих город смешивались с теми, кто в него прибывал. За час Тинкер с Масленкой смогли преодолеть лишь две или три мили до первого просвета на дороге. Ночь выдалась душная, такая как бывает в Питтсбурге в июле. Все ехали с открытыми окнами, а так как движение практически сошло на нет, то те, у кого в машине не было кондиционера, просто выходили из машины и ждали возле нее, когда же появится шанс проползти хоть немного вперед.
— Вон двадцатая автокатастрофа Натана, — показал Масленка на кучу разбитых машин и грузовиков под прожекторами парковки у стадиона.
Определить, какая машина стала причиной аварии, оказалось нетрудно. Это был красный автомобиль неизвестной марки. От удара он сплющился в гармошку высотой два фута.
— Ну и ну! Как им это удалось при таком черепашьем движении?
— Вон тот потерял свой груз. — Тинкер кивнула на слишком перегруженный трейлер. — А груз, наверное, упал на… Что это? Кажется, мини-фургон? Наверное, он стоял рядом.
Тинкер заметила, что у въезда на парковку стоят заграждения Земного межмерного агентства (ЗМА), а место катастрофы окружено символической оградой в виде ленты, натянутой полицейскими на уровне человеческой груди.
— Похоже, поймали контрабандистов.
Судя по размаху ленточного ограждения и числу вооруженных людей, ЗМА — федеральное агентство, занимавшееся в Питтсбурге всем, что имело хоть какое-нибудь отношение к эльфам, — обнаружило крупную незаконную перевозку. Там стояли три гусеничных трейлера, с десяток крупногабаритных грузовиков «Райдер» и «Ю-Хол», четыре грузовичка-пикапа плюс разбитая машина. Любая из этих машин могла оказаться автомобилем контрабандиста. Странно, правда, что ЗМА остановило их все, если только они не являлись частью конвоя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134