Он пригласил главного бухгалтера Нелля. У Фабио сохранились о нем неприятные воспоминания, связанные в основном с финансовыми отчетами.
Все «неулаженные вопросы» касались денег. Коллер исходил из того, что Фабио сам согласился уволиться до истечения срока. Он ссылался на то место в заявлении Фабио, где говорилось: «В случае, если мне будет найдена замена до наступления этой даты, я, разумеется, согласен с более ранним сроком увольнения».
В качестве компромисса он предложил ему поделить разницу.
А Фабио предлагал считать, что раз с ним произошел несчастный случай, то срок его увольнения отодвигается до выздоровления. Сошлись на том, что ему выплатят жалованье за все время до указанной в заявлении даты, то есть до конца августа.
Когда этот вопрос был улажен, Нелль заявил, что вычтет из жалованья суммы, за которые Фабио не может отчитаться. Фабио, едва сдерживая ярость, уступил, но с условием, что перерасчет будет сделан при выплате остатка.
В заключение Нелль выложил на стол четыре квитанции об уплате счетов: за железнодорожный билет в Римбюль и обратно, за обед в вагоне-ресторане, за поездки на такси из Римбюля на фирму ПОЛВОЛАТ и обратно в Римбюль. Все четыре счета были датированы 22 мая и подписаны закорючкой Фабио.
– Не знаю, к какой теме их подшить. Может быть, вы знаете.
– Господин Нелль, – сказал Фабио громче, чем было принято в этом кабинете. – Я страдаю ретроградной амнезией, которая начинается восьмого мая и заканчивается примерно двадцать третьего июня. Как же я, черт возьми, вспомню, чем занимался в Римбюле двадцать второго мая?
Нелль бросил беспомощный взгляд на Коллера. Тот поспешил его поддержать:
– Не следует так кричать, господин Росси. Просто никто в редакции не может объяснить, что вы там делали. Мы подумали, что, может быть, речь идет о ваших личных делах. Мы не требуем, чтобы вы вспомнили этот день, но возможно, у вас там живут родственники или имеются какие-то связи.
– Я не езжу к родственникам за счет редакции. Если у вас имеется квитанция, значит, речь шла о работе.
– Мы просто спросили. Да и сумма не так уж велика – сто восемьдесят четыре тридцать. – Нелль взял квитанцию и завизировал ее одним из своих омерзительных росчерков.
Перед уходом Фабио заглянул в редакцию. Он нашел Сару в ее кабинете.
– Ну, как все прошло? – осведомилась она.
– Он позвал своего цепного пса. Не знаю, кто из них хуже. Они хотели вычесть у меня командировочные за двадцать второе мая. Ты случайно не знаешь, что я потерял в Римбюле на фирме ПОЛВОЛАТ?
Сара покачала головой.
– Может, твое крупное дело?
– В Римбюле? Ты можешь поискать в компьютере?
Сара набрала ключевое слово ПОЛВОЛАТ. На экране высветились адрес и телефон. И примечание: «Молочный спрей в порошке» и «Специальный порошок».
– А вдруг ты права, – сказал Фабио. – А вдруг это и есть крупное дело.
Сара вручила ему два письма. Оба оказались пресс-релизами, адресованными лично ему. Адрес был написан от руки.
– Пересылать тебе твою почту?
Она записала в свой ежедневник его новый адрес.
– Симпатичный район, – только и сказала она по этому поводу.
– Да, кстати, что происходит с моей электронной почтой?
– Автоматически пересылается на сервер с твоим личным ящиком.
– Но туда ничего не попадает.
Сара заглянула в список.
– Ну, как же, все переправляется на fabio_ 22@yellonet.com.
– Я не знаю этого адреса.
Сара полистала свои документы.
– Ты сам мне его дал.
– Когда?
– Пятнадцатого июня.
Фабио записал электронный адрес и распрощался.
На двери лифта висела табличка «Лифт не работает, техосмотр». Фабио пошел пешком. На втором этаже кто-то шел навстречу. Лукас. Он шел вверх по лестнице, опустив голову. Фабио остановился на ступеньке.
Лукас продолжал подниматься. Увидев ноги Фабио, он поднял глаза, остановился и покраснел.
– Привет, – произнес он.
– Привет, – ответил Фабио. Он стоял тремя ступенями выше и вполне смог бы врезать Лукасу ногой по физиономии. Почему он не сделал этого? Он уже сотни раз в своем воображении избивал его всеми мыслимыми способами. А теперь, стоя перед ним, не смог мобилизовать в себе достаточно ненависти, чтобы плюнуть ему в лицо. Лукас выглядел как всегда. Как старый знакомый. Тот Лукас, которого Фабио ненавидел, был не таким, как тот, что смотрел на него сейчас снизу вверх.
– Как дела? – спросил Лукас.
– Ничего. А твои?
– Приемлемо.
– А как поживает Норина? – услышал Фабио свой вопрос.
– Много работает. Послушай, давай поговорим.
– О чем?
– Обо всем.
– Обо всем говорят с друзьями.
Лукас поднялся на три ступени до площадки. Теперь они смотрели друг другу в глаза. Фабио слышал запах его пота. Он милый, твой приятель, сказала однажды Норина, но ему следует чаще мыться. А теперь она делит с ним постель.
Эта мысль немного придвинула Лукаса, стоящего перед ним, к Лукасу, которого он ненавидел.
– Где мой очерк, Лукас?
– Какой очерк?
– Очерк, который ты у меня украл. Очерк, следы которого ты стер. Очерк, ради которого ты влез в мой компьютер и «палм». Очерк, ради которого ты присвоил материалы доктора Барта. Очерк о ЛЕМЬЕ.
Лукас поискал и нашел нужные слова:
– Я не знаю, о чем ты говоришь.
Он лгал. Фабио его знал. Без всякого сомнения, он лгал. Он лгал, лгал, лгал.
– Спасибо. Это все, что я хотел узнать, – сказал Фабио и оставил его стоять на лестнице.
На постели лежала его выстиранная одежда. Свежая, выглаженная, благоухающая и аккуратно рассортированная: рубашки, брюки, майки, нижнее белье и носки. Госпожа Мичич, вопреки своему обещанию, принесла все уже сегодня.
Фабио открыл шкаф. Ему в нос ударил запах затхлости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74