И точно так же, раня ближнего, мы совершаем поступки – нарочно или по недомыслию…
Или из страха, что его поступки ранят нас.
Так случилось у него с Лизой, так случилось у Лизы с ним. Кто из них сделал первый шаг навстречу, кто первый отступил – теперь уже не имеет значения.
Джордан видел в глаза смерть, распластанную на земле, забрызгавшую кровью стены, он стрелял в людей, и они в него стреляли.
Случалось и убивать.
Но сейчас, глядя на кнопку рядом со своей фамилией, он ощущал свою полную беспомощность перед тем, чего он не понимал в Лизе, а главное – перед тем, чего не понимал и не принимал в самом себе.
Решившись, он нажал эту кнопку. Наверное, она видела его в окно, потому ответила сразу:
– Сейчас я спущусь.
Джордан облегченно вздохнул. С одной стороны, его грела мысль о том, что он сейчас окажется в уютной квартире, вдвоем с ней, но с другой – охватывал страх зверя, который, если есть выбор, всегда спасается бегством.
Он услышал щелчок замка, и Лиза предстала ему такой, какой он привык ее видеть: красивой, чувственной, за прозрачным щитом стекла.
Еще одно мгновение – и она вышла из двери, как из его убогой метафоры, и сделалась еще краше и ближе.
– Привет, – просто сказала она.
– Привет, – ответил он.
Против своего обыкновения, Лиза избегала смотреть ему в глаза, он сразу это заметил. Вид у нее был усталый, как после бессонной ночи, полной трудных мыслей. А глаза, эти глаза фантастического оттенка теперь казались потухшими и как будто сверлили темноту в поисках одной ей ведомых ориентиров.
– Ты ужинал?
– Да, как раз когда ты позвонила.
С ней ужинал?
Лиза проглотила этот вопрос и почувствовала во рту горький привкус непрожеванных слов.
– Прости, что оторвала.
– Ничего. Я уже закончил.
Лиза кивнула на освещенные витрины ресторанчика по ту сторону улицы:
– Выпьем кофе?
Джордана порадовало ее предложение. Дома они бы чувствовали свое одиночество, а среди людей можно притвориться, что они вместе.
– Я с удовольствием.
Они молча перешли улицу в полутьме. Тяжелый шлем оттягивал Джордану руку, а Лизу будто придавил к земле внутренний груз. По мере их приближения в стеклах витрин становились четче очертания их лиц и фигур, возникавших из расплывчатой, анонимной тени.
Все произошло очень быстро.
Джордан услышал треск мотора, из-за угла, как из-за щита, вылетела «хонда» с бело-синим обтекателем, на ней сидели двое в цельных шлемах.
Мотоциклист резко затормозил, и Джордан увидел, как он выбросил им навстречу руку, обтянутую поблескивающей кожей куртки.
Даже не углядев в руке пистолета, Джордан понял, что сейчас будет, и молниеносным движением опрокинул Лизу на асфальт, накрыв своим телом. Одновременно в ушах прозвучал резкий щелчок выстрела.
За ним еще два, почти без паузы.
Что-то свистнуло возле самой его головы, и его дождем окатили куски штукатурки из стены, в которую вонзились пули.
Затем взревел мотор набиравшего скорость мотоцикла, взвизгнули покрышки, послышались возмущенные гудки встречных машин.
Джордан поднял голову, оглушенный тишиной, наступившей после всей этой какофонии. Рубаха с правой стороны намокла и липла к телу. Опершись на руки, он чуть отодвинулся в сторону от Лизы.
– Не ушиблась?
Лиза слегка приподняла голову и устремила глаза куда-то вниз. Джордан, следуя за ее взглядом, увидел, как у Лизы над грудью слева расползается красное пятно, словно ее ласкает чья-то алая рука.
– Джордан, я…
Он вскочил на колени, склонился над ней и заговорил самым успокаивающим тоном, какой только был способен из себя извлечь:
– Молчи, молчи. Ничего страшного.
Он расстегнул блузку и увидел, что пуля попала в верхнюю часть груди, прямо над сердцем. Затем наклонился еще ниже, к самым ее глазам, которым магия боли возвратила блеск, в то же время отнимая у них свет.
– Лиза, слышишь меня? Ничего страшного, держись. Сейчас приедет «скорая».
Говорить Лиза не могла, а только утвердительно закрыла глаза.
Из ресторана выбежала Аннет, держа в руках салфетку. Джордану подумалось, что в такой момент ни у кого больше не нашлось бы на это смелости. Он вырвал салфетку из рук женщины и, скомкав ее, приложил к ране. Лиза поморщилась от боли.
– Аннет, помоги мне, надо остановить кровотечение.
Поднявшись с земли, Джордан вытащил из кармана мобильный и сунул его в карман зеленого передника официантки.
– Позвони в «девять-один-один», пусть присылают «скорую». Я вернусь, как только смогу.
На ходу нахлобучивая шлем и даже не застегнув его, Джордан в три прыжка достиг своего «дукати». Запустил мотор и рванул с места так, что чуть не сбил заднее колесо. Пулей вылетел на перекресток навстречу зеленому фургончику ресторана, вынудив водителя въехать на тротуар.
Вписываясь в поток движения и нажимая на газ, он пытался анализировать ситуацию.
Едва ли те двое на «хонде» свернут на восток – там шахматная доска перекрестков, бесчисленные остановки на светофорах. Проскочишь на красный или превысишь скорость – за тобой тут же увяжется полицейская машина.
Скорее всего, они поедут на юг, в сторону Одиннадцатой авеню, где движение порезвей и скоростной лимит повыше. У них перед ним явное преимущество, но Джордан надеялся на невозможное, на случай, который иногда помогает нам и в радости, и в горе.
Он выскочил на большую городскую артерию, параллельную Гудзону и тянущуюся к центру до Четырнадцатой улицы, где только вчера арест Джулиуса Вонга положил конец череде смертей.
«Дукати» несся на ста пятидесяти в час, обходя машины с ловкостью мулеты тореадора. Объятый тревогой и гневом, Джордан все прибавлял скорость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115