– Почему ты всегда заставляешь меня чувствовать себя ужасно виноватой?
– Нарочно я этого не делаю.
– Тебе надо перестать опекать меня.
– Вот этого-то я совсем не хочу делать, Джесс, – опекать тебя, – сказала мать, слезы градом покатились по ее щекам. – Я хочу, чтобы ты жила своим собственным умом.
– Тогда не вмешивайся! Пожалуйста, – добавила Джесс, стремясь смягчить резкость своих слов, сознавая, что слова уже сорвались с губ.
Мать покачала головой, с ее лица упали еще несколько капель слез.
– Мне не нужно это, Джесс, – сказала она. – Мне не нужно этого от тебя!
А что же было потом, думала теперь Джесс, чувствуя себя раскрутившейся заводной игрушкой, которая может остановиться только когда кончится завод. Последовали другие бездумные слова. Резкие возражения. В обеих женщинах заговорила гордость.
– Тебе незачем провожать меня к доктору. Сама найду туда дорогу.
– Поступай, как знаешь.
Она пулей вылетела из дома.
Она видела свою мать в последний раз.
Джесс вскочила на ноги, бросилась в прихожую, наткнувшись на детские коляски, чуть не опрокинула их, задержалась на мгновение, чтобы их поправить.
– Прости, Джесс! – кричала ей вдогонку Морин. – Пожалуйста, не уходи! Я не хотела тебе говорить все это!
– Почему же нет? – спросила Джесс, быстро остановившись, обернулась к сестре, но увидела лицо своей матери. – Ты сказала правду. Все, что ты сказала, – сущая правда!
– Ты не виновата, – продолжала Морин. – Что бы ни случилось с нашей мамой, ты в этом не виновата.
Джесс недоверчиво покачала головой.
– Как ты можешь утверждать это? – вопросительно произнесла она. – Если бы я проводила маму к доктору, то она и сейчас была бы с нами.
– Ее, видно, кто-то выслеживал, – заявил отец, входя в прихожую вместе с Барри. – Видимо, ее кто-то подкарауливал и хотел причинить ей зло. Ты не хуже меня знаешь, что почти невозможно помешать человеку, который охотится за тобой.
Джесс тут же подумала о Рике Фергюсоне.
Зазвонил телефон.
– Я подойду, – сказал Барри и пошел в гостиную. Остальные не тронулись с места.
– Почему бы нам не вернуться в столовую и не сесть за стол? – предложила Морин.
– Мне действительно надо уйти, – сказала ей Джесс.
– Мы никогда не говорили о том, что произошло, – продолжала Морин. – То есть мы обсуждали сами факты, касались деталей. Но никогда не затрагивали своего отношения к случившемуся. Думаю, у нас есть многое, о чем поговорить. А что думаешь ты?
– Мне бы хотелось этого, – голос Джесс напоминал голос ребенка. – Но не знаю, смогу ли я. Во всяком случае не сегодня. Я так устала, хочу добраться до своей кровати и лечь.
В прихожую вошел Барри.
– Спрашивают тебя, Джесс.
– Меня? Но никто не знает, что я нахожусь здесь.
– Твой бывший муж знает.
– Дон? – Джесс смутно припомнила, что она сказала ему о том, что идет к сестре на торжественный ужин.
– Говорит, что речь идет о чем-то очень важном.
– Мы будем в столовой, – сказала Морин, чтобы позволить Джесс поговорить по телефону без посторонних. Джесс направилась к аппарату в каком-то экзальтированном состоянии.
– Что-нибудь случилось? – спросила она вместо приветствия. – Не признался ли Рик Фергюсон?
– Рик Фергюсон находится на пути в Лос-Анджелес. Я купил ему билет и сам посадил его в самолет сегодня в семь часов вечера. Меня беспокоит не Рик Фергюсон.
– Что именно тебя беспокоит? – спросила Джесс.
– Встречаешься ли ты сегодня с Адамом?
– С Адамом? Нет, он куда-то уехал.
– Ты уверена в этом?
– Что ты хочешь этим сказать, уверена ли я?
– Я хочу, чтобы сегодня ты оставалась в доме своей сестры.
– Что? Почему? О чем ты говоришь?
– Джесс, моя контора провела кое-какую проверку этого малого. Звонили в Ассоциацию юристов. Там и слыхом не слыхивали об адвокате по имени Адам Стон.
– Что?
– Ты слышала, что я сказал, Джесс. Там и не слышали об этом парне. И если он наврал тебе о том, кто он такой и чем занимается, то он вполне мог обмануть тебя и в отношении того, что уехал из города. Поэтому сделай мне любезность, оставайся хотя бы на эту ночь у сестры.
– Я не могу поступить так, – прошептала Джесс, подумав обо всем, что произошло здесь сегодня, обо всем, что было сказано.
– Господи, почему же не можешь?
– Просто не могу. Пожалуйста, Дон, не требуй у меня объяснений.
– Тогда я еду к тебе.
– Не надо! Пожалуйста. Я взрослый человек. Сумею сама позаботиться о себе.
– Ты можешь начать заботиться о себе, когда мы будем уверены, что все в порядке.
– Но и так все в порядке. – Джесс почувствовала, что все у нее немеет, с головы до ног, как будто ей ввели чрезмерную дозу новокаина. – Адам не причинит мне зла, – пробормотала она, отведя от себя трубку.
– Ты что-то сказала?
– Я сказала, не беспокойся, – ответила ему Джесс. – Я позвоню тебе завтра утром.
– Джесс...
– Я поговорю с тобой завтра утром. – Джесс положила трубку.
Несколько секунд она стояла возле телефонного аппарата и пыталась разобраться в том, что ей сказал Дон. Нет данных об адвокате по имени Адам Стон? Никто в штате Иллинойс не зарегистрирован под этой фамилией в качестве юриста? Но зачем бы ему обманывать ее? И разве это превращает в ложь все остальное, что он ей говорил? Но в ее жизни много непонятного, на нее сваливаются совершенно неожиданные вещи.
Джесс невидящим взором уставилась на рождественское дерево, которое терпеливо дожидалось, чтобы его нарядили к празднику, слышала голоса, доносившиеся из столовой. «Думаю, у нас есть многое, о чем поговорить», – сказала сестра. И была права. Было много такого, о чем надо переговорить, много такого, в чем надо было разобраться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127