– Этот вопрос становится более сложным, чем вопрос о моем разводе, – заметила Джесс, и оба рассмеялись.
– Есть ли у вас любимая песня?
– У меня такой нет. Честно.
– Ничего такого, при звуках чего вам хочется увеличить громкость?
– Ну, мне нравится ария из оперы «Турандот». Знаете, которую исполняет тенор в саду, когда он остается там один...
– Боюсь, в оперном искусстве я большой невежда.
– Вам знакома передача «Улица Сисейм», но вы не знаете оперы, – задумчиво произнесла вслух Джесс.
– А что еще вам нравится?
– Мне нравится моя работа, – ответила она, отмечая, как умело он уходит от разговора о себе. – И мне нравится читать, когда есть свободное время.
– А что вы любите читать?
– Романы.
– Какие романы?
– Преимущественно детективные романы. Агату Кристи, Эда Макбейна, писателей в этом роде.
– Что еще вам нравится делать?
– Распутывать запутанные картинки-загадки. И мне нравится долго гулять по набережной озера. И покупать обувь.
– За что я вам навеки признателен, – признался он с веселым блеском в глазах. – И вам нравится кино.
– И мне нравится кино.
– И вы любите садиться возле прохода.
– Точно.
– Почему?
– Почему? – повторила Джесс, пытаясь скрыть неожиданно охватившую ее неловкость. – Почему люди любят места возле прохода? Потому что на них свободно, наверное.
– Стрелка опять соскочила со страницы, – заметил Адам.
– Что?
– Детектор лжи. Вы не прошли проверку.
– Зачем же мне лгать в отношении места возле прохода?
– Вы не солгали относительно того, что вам нравятся места возле прохода. Но вы сказали неправду о том, почему они вам нравятся. И я не знаю, почему вы это сделали. Вы сами объясните мне это.
– Какая глупость!
– Вопрос о местах возле прохода тоже попадает под запрещенные темы.
– Тут и говорить-то не о чем.
– Скажите мне, почему вы настаивали на том, чтобы сесть возле прохода.
– Я не настаивала.
Он надул губы, как мальчишка.
– Нет, настаивали.
– Нет, не настаивала.
Они оба рассмеялись, но некоторая напряженность все равно сохранилась.
– Не думаю, чтобы мне понравилось, если бы меня называли лгунишкой, – проронила Джесс, трогая салфетку на коленях, которая в результате полетела на пол.
– Я совсем не собирался оскорблять вас.
– В конечном счете честное слово адвоката – это единственная ценность, которой он обладает, – Джесс нагнулась, чтобы поднять упавшую салфетку.
– Но, Джесс, сейчас вы не в суде, – резонно заметил Адам. – Вас не судят. Простите, если я переступил черту приличий.
– Если я вам скажу правду, – вдруг, к удивлению обоих, заявила Джесс, – то вы подумаете, что я совсем спятила.
– Я и так уже считаю, что вы абсолютно чокнутая, – подхватил Адам. – Я хочу сказать... Да что там, Джесс, любой человек, любимый цвет которого серый...
– Я боялась, что мне станет дурно, – объяснила Джесс.
– Дурно? Например, начнет тошнить?
– Знаю, что это звучит глупо.
– Что, вас подташнивало?
– Нет, я чувствовала себя прекрасно.
– Но вы опасались, что вас вырвет, если вы не сядете возле прохода?
– Не спрашивайте меня почему.
– Случалось ли, что вас рвало, когда вы сидели не возле прохода? – задал он вполне логичный вопрос.
– Нет, – ответила она.
– Тогда почему вы решили, что с вами это может произойти?
Он ждал ее ответа, но она молчала.
– Не действую ли я вам на нервы?
– Совершенно не действуете, – солгала она, но тут же поправилась: – Ну, честно говоря, вы немного действуете мне на нервы, но вы не имеете никакого отношения к моим опасениям.
– Не понимаю.
– Я тоже. Может быть, мы поговорим о чем-нибудь другом. – Она виновато опустила голову, закрывалась еще одна тема для разговора. – Думаю, сейчас за едой не самое подходящее время обсуждать это.
– Разрешите мне спросить, правильно ли я все это понимаю, – продолжал он, не обращая внимания на ее просьбу. – Вам нравится место возле прохода, потому что вы думаете, что если, скажем, вы сядете в середине ряда, то вас может вытошнить, хотя раньше этого в кинотеатрах никогда не случалось. Правильно?
– Правильно.
– Давно ли у вас появился такой невроз страха?
– Почему вы решили, что у меня невроз страха?
– А как вы можете назвать это?
– Дайте определение невроза страха, – потребовала Джесс.
– Безрассудный страх, – сымпровизировал он. – Страх, для которого в действительности нет оснований.
Джесс слушала, впитывала его слова, как губка влагу.
– У меня невроз страха.
– Какими другими неврозами вы страдаете – боязнь больших пространств, замкнутых помещений, страх запутаться в паутине неприятностей?..
Она покачала головой.
– Ничего похожего.
– Другие люди боятся высоты или змей. Вы же боитесь, что вас вырвет в кинотеатре, если вы не сядете возле прохода.
– Знаю, что это нелепо.
– Почему нелепо? Отнюдь нет.
– Разве?
– Просто многое мне неизвестно.
– Вы все еще думаете, что я что-то от вас утаиваю? – спросила Джесс, почувствовав, как голос ее дрогнул.
– Чего вы боитесь на самом деле, Джесс?
Джесс отодвинула от себя тарелку, борясь с порывом бежать из ресторана, окончательно потеряв аппетит. Она заставила себя остаться на месте.
– У меня случаются приступы паники, – сказала она спокойно после долгой паузы. – Несколько лет назад я часто страдала от таких приступов. Но постепенно они прошли. А некоторое время назад начались опять.
– Для этого есть какая-нибудь причина?
– Это может вызываться целым рядом вещей, – ответила Джесс, раздумывая, не отклонит ли эта полуправда в сторону стрелку воображаемого детектора, с орбитой действия которого она связана, – У меня начинается в этих случаях сильное сердцебиение, не хватает воздуха, я не могу пошевелиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127