– В трех вещах. Но меня больше всего интересует смерть Ольги Хенсон и Тома Коннорса. Хотелось бы верить вам, что вы уехали потому, что полюбили и захотели быть вместе. Но какая была необходимость убивать двух людей – дружка вашей Ванды и собственную жену? Почему вы просто не удрали, сменив имя? Почему вы не устроились на работу в Канзас-Сити или Лос-Анджелесе, чтобы продолжить там свою идиллию?
Хенсон с трудом выговорил:
– Это не я. Я не виновен, я не убивал ни Коннорса, ни Ольги.
– Наши эксперты не разделяют вашего мнения. А прокурор решил, что у него достаточно улик, чтобы выдать ордер на ваш арест и объявить розыск по всем штатам.
– Я не виновен, – повторил Хенсон.
– Эту позицию будет отстаивать на суде ваш адвокат. А пока что, – продолжал Эган, проведя левой рукой по губам, – скажите, где находятся деньги, которые вы взяли из сейфа?
Хенсон мгновенно ответил:
– В моем кармане.
Лейтенант Эган печально улыбнулся.
– Ладно. Я ведь всего лишь незначительный флик, но не думаете ли вы, что меня так легко надуть? Я понимаю, почему вы решились на это, – произнес он, любуясь свежестью и красотой Ванды. – Если бы я мог рассчитывать хоть на малейший успех у мисс Галь, я бы тоже рискнул попробовать. Вам достался королевский кусочек. Провести с ней три чудесных недели – завидую вам. Но не пытайтесь рассказать мне, что носите в кармане семьсот тысяч долларов.
Хенсон чуть не подпрыгнул от удивления.
– Семьсот тысяч долларов!
– Совершенно верно. – Эган опять потянул себя за воротник. – Но самое странное, что старый Хелл больше всего жалеет о потере несчастных двухсот тысяч долларов, которые лежали в портфеле, тоже находившемся в сейфе. Мне кажется, это касается наряда на строительство моста в Турции...
Глава 10
Камера на двух заключенных была невелика: два на два пятьдесят. Кроме двух коек там находился умывальник и незакрывающаяся кабина с унитазом.
Хенсон оказался в одной камере с молодым мексиканцем лет двадцати с небольшим. В первые часы их совместного пребывания тот хранил скромное молчание. Сидя на верхних нарах, мексиканец курил сигарету за сигаретой, стараясь, чтобы дым уходил за окно в сторону Рио-Гранде. Но после вечерней трапезы любопытство взяло в нем верх над скромностью.
– Извините, сеньор, меня зовут Педро Гарсиа. Меня взяли за убийство жены и ее любовника. Я убил их одним выстрелом из пистолета в спину мужчины. Так что вы можете догадаться, чем они занимались в тот момент, когда я раньше времени вернулся домой... – Гарсиа пожал плечами и добавил: – Мы даже не успели выплатить кредит за кровать, нам еще оставалось сделать восемь взносов. С кем имею честь разговаривать?
– Ларри Хенсон.
– Могу я полюбопытствовать, каким обстоятельствам я обязан удовольствию находиться в вашем обществе?
– Меня обвиняют в том, что я убил свою жену и еще одного мужчину и украл семьсот тысяч долларов из сейфа компании, в которой работал.
– А что было на самом деле?
– В сущности, я лишь покинул город с женщиной, которая не была моей женой.
– А тот мужчина был любовником вашей жены?
– Нет. Насколько я предполагаю, она была убита бродягой, который забрался в наш дом, изнасиловал ее и убил как раз в тот вечер, когда я покидал Чикаго. Что касается мужчины, этого Коннорса, в убийстве которого меня обвиняют, то он был любовником моей любовницы в течение нескольких месяцев четыре года назад...
– И вы совершенно неповинны в его смерти?
– Нет. Я только позаботился о нем и пьяного отвез его в кустарник. Он узнал адрес моей подруги и стал докучать ей. Затем он свалился на ее кровать мертвецки пьяный. Тогда она позвонила мне, чтобы я помог ей избавиться от его присутствия...
– А ваша жена?
– Тут я абсолютно ни при чем. Когда я вернулся домой, чтобы уложить свои вещи, она уже была некоторое время мертва.
– А та огромная сумма денег, которую, как утверждает полиция, вы украли из сейфа своей компании?
– Я совершенно ничего не понимаю. Я взял только те несколько сот долларов, которые принадлежали мне лично. Там лежала моя заначка от жены.
Гарсиа спустился сверху, встал возле решетчатой двери и взглянул в окошко, выходящее в коридор, через которое ничего нельзя было увидеть.
– И вы можете доказать все это, сеньор?
– Нет.
– Но тем не менее это правда?
– Чистая правда!
Гарсиа раздавил окурок о железные прутья решетки и принялся скручивать следующую сигарету.
– Тогда мой друг, у вас есть шанс. А это не так мало. У вас есть, по крайней мере, один шанс доказать свою невиновность. В моем случае никаких сомнений нет: я убил свою жену и ее любовника. Я не был слепым и не был в состоянии аффекта, когда нажимал на курок. Я отлично понимал, что делаю. И если бы все это повторилось опять, я поступил бы точно так же.
Хенсон закурил последнюю сигарету из своей пачки.
– Вы всегда можете сослаться на поруганную честь, на убийство в состоянии гнева...
Гарсиа повернулся и прислонился к решетке.
– Увы, нет, сеньор. Мой адвокат уверяет, что даже здесь, в тюрьме Техаса, закон чести не более чем пустой звук. Он считает, что вместо того чтобы убивать их, расположившихся на моей постели, я должен был повернуться и гордо уйти, а потом подать на развод; к несчастью, у меня не было никакого желания разводиться с Рамоной. Она принесла мне много счастливых минут. И я просто ослеп от ярости, что это роскошное тело, которое принадлежит исключительно мне, может так легко отдаваться другому.
– И что, по мнению адвоката, в вашем случае можно сделать?
– Он рассчитывает, что особое положение трупов поможет ему добиться для меня пожизненного заключения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45