Ему было очень жаль Мими. У них одинаковая судьба. Она влюбилась в негодяя, а он женился, как оказалось, на авантюристке. Но везти ее в Новый Орлеан он в самом деле не мог. Ему необходимо было выяснить отношения с Лейвелом. Горючего у него действительно нет. Он пощупал в кармане единственную пятидолларовую бумажку. До Нового Орлеана он, допустим, доберется – хватит того, что есть в баках, но возвращаться назад будет не на чем.
– Я сделал для тебя все, что мог, дальше тебе придется действовать самостоятельно.
– Туда есть дорога?
– Нечто вроде. Но идти по ней не советую.
– Почему?
– Она идет по горам. Кроме того, ты слишком красива, чтобы шагать одной, да еще в таком наряде по пустынной местности.
– Почему?
– Ты прекрасно знаешь почему.
Она опустила голову, несколько слезинок покатилось по ее щекам. Она сердито смахнула их рукой.
– Так отвезите меня туда!
Ее грудь так бурно вздымалась, что Кейд всерьез испугался за не слишком крепко пришитые пуговицы на рубашке, они вполне могли отлететь.
– Я уже объяснил тебе, – сказал он. – И потом хочешь ты или нет, но я тоже человек, да к тому же мужчина. И боюсь, что со мной ты не будешь в большей безопасности, чем на дороге. – Он мотнул головой. – Нет, лучше всего тебе связаться с иммиграционными властями и уговорить их направить тебя к консулу.
Кейд резко повернулся и быстро зашагал по улице. Никогда он еще не чувствовал себя таким подонком. Но ему надо заняться собственными незадачами. С Мими он больше не хочет иметь дела. Ее, конечно, отправят в Каракас. Она, слава Богу, не ребенок, должна была бы понимать, на что идет и чем рискует, решаясь на такую авантюру. Подумать только, забраться под брезент в спасательную шлюпку и сидеть там шесть суток ради какого-то хлыща, который и думать про нее забыл! Нет, он дал ей разумный совет. Лучшее, что она может сделать, это связаться с консулом Венесуэлы.
Но подумав еще, он вернулся к Мими и протянул ей пять долларов.
Она недоверчиво посмотрела на деньги:
– Почему вы...
– Потому что ты хорошая девчонка. И мне жалко тебя.
Она сунула бумажку за бюстгальтер.
– Спасибо!
И тут же отвернулась к реке. Он пожал плечами и пошел к зданию суда. Дом был старинный, сложенный из белого камня. В комнатах и коридорах было прохладно.
За перегородкой сидела незнакомая Кейду девушка. Двенадцать лет назад она несомненно была еще ребенком. Кейд объяснил ей, что ему требовалось, и она быстро нашла нужные документы.
Токо сказал правду. Сделка по продаже дома и земли была оформлена по всем правилам.
Он попросил у любезной девушки листок бумаги и записал дату сделки, чтобы сопоставить с датой на свидетельстве о разводе, которое он получил в Токио. Если Джанис ухитрилась оформить сделку до того, как перестала быть миссис Кэйн, она не нарушила закона, хотя поступила не по-человечески, просто подло. И тут уж скорее всего ничего не сделаешь. Хотя почему, собственно? Джанис наверняка обязана выплатить ему компенсацию. Если же сделка состоялась после развода, суд примет его сторону.
Кейд плохо разбирался в законах, но ему казалось, что он рассуждает правильно.
Он сунул листок бумаги в карман рубашки. Земля его не интересовала, она была далеко, на отшибе и, на его взгляд, ничего не стоила. Участок купил еще его прапрадед для какой-то цели, и с тех пор земля пустовала. Другое дело дом. Он и объективно имел цену, а кроме того, он к нему питал и личные сентиментальные чувства. Здесь он родился и хотел, чтобы здесь росли его дети.
Пистолет натер ему бедро, пот больно разъел это место. Он немного постоял на ступеньках здания суда, раздумывая, что ему делать дальше. Пожалуй, надо вернуться на судно и ждать. Было уже десять часов, до назначенной в полдень кончины у него еще есть два часа.
Он зашагал по тенистой улице. Она ничем не отличалась от Мейн-стрит. Лишь улыбающиеся лица прохожих темнее и здоровались они более темпераментно, громко благодаря Всевышнего за его избавление из плена.
В нем росло возмущение. Он вернулся в родной город. Он любил его, и Бей-Пэриш его любил. Джанис, Токо и Лейвел все ему испортили.
Кейд обернулся, отвечая одному из старых знакомцев, и увидел Мими. С хмурым видом она шла за ним. Черная пыль покрывала ее ноги по щиколотку, но все равно они не потеряли своей прелести и изящества.
Он дождался, пока она не поравнялась с ним.
– В чем дело? Почему ты преследуешь меня?
Она гордо вскинула подбородок, но он предательски задрожал.
– Потому что я не знаю, что делать. В Каракас я не поеду. Ни за что.
Он задумался, не зная, что ей сказать. Но ничего не мог придумать. Если она твердо решила сломать себе жизнь, наверное, он мог бы одолжить у кого-нибудь денег, купить ей платье, обувь и отправить в Новый Орлеан поездом, автобусом или самолетом.
Они зашагали к дамбе. Тоненьким голоском она сказала:
– Я приношу вам много хлопот, да?
– Да.
Еле слышно она сказала:
– Мне очень жаль. Но вы были ко мне так добры, и у меня здесь никого нет, кому я могла бы довериться.
Он не сдержал раздражения.
– Ладно, хватит орать!
Она вытерла ладонью мокрые щеки.
– Я совсем не ору. Я тихонько плачу.
Кейд не в силах был и дальше подавлять в себе то, что вызывал в нем ее нежный голосок, плавные изгибы ее складной фигурки. Ну сколько можно держать себя в узде!
– Ты все еще намерена искать Морана? – грубовато спросил он.
Не поворачивая головы, она скосила на него глаза.
– Я же приехала сюда для этого.
– Ты вернешься домой?
– Не могу.
– Почему?
– Я же говорила. Моя семья...
– Знаю, слышал... – прервал он ее и закончил то, что она собиралась сказать, сам:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43