Она раскурила сигарету, а потом сунула мне ее в рот.
– У меня есть план.
– Какой?
– Он годится для нас обоих. – Все ее тело, казалось, горело внутренним огнем. – В полицию мы звонить не можем. Это просто исключено. Ты меня слышишь, Швед?
– Почему мы не можем сообщить в полицию? – спросил я.
Корлисс опять положила руки мне на лицо и поцеловала меня. Поцеловала долгим поцелуем – сладким, но без страсти, и тем не менее жгучим.
– Потому что я люблю тебя, Швед, – наконец сказала она со вздохом, – и потому, что я не хочу, чтобы наша жизнь была поковеркана... и потому, что завтра утром мы поженимся, как мы и собирались это сделать.
Мои руки обняли ее тело.
– Но послушай, Корлисс...
– Да?
– Ведь может случиться, что Купер все поймет. Как-никак, а то, что сделал Джерри... Ведь по этому случаю имеется статья закона.
Корлисс вынула у меня изо рта сигарету и затянулась. Блеск исчез из ее глаз.
– Ты сможешь доказать, что он это сделал?
– Что это значит?
– Именно то, что я и сказала. Ты сможешь это доказать? – повторила она с ударением.
– Нет, – признался я. – Но...
Она коротко и горько рассмеялась.
– Может быть, ты думаешь, что я смогу это доказать? Нет, я тоже не смогу этого сделать. С одной стороны, будет стоять мое слово, а с другой – труп... – Она снова заплакала. – Я знаю, что подумает шериф Купер. – Она махнула рукой, и в этом жесте заключались и пренебрежение, и отвращение. – И его помощник Харрис... с его грязной фантазией. Каждый раз, как он появляется здесь, он буквально раздевает меня своим взглядом.
Ход ее мыслей показался мне до удивления запутанным. А самому мыслить логически было тоже трудно. С каким удовольствием я бы выпил еще рюмочку.
– Ну, и что они подумают?
Ее затекший глаз сейчас уже полностью закрылся.
– Они подумают, что я сама связалась с этим Джерри, а ты застал нас и убил из ревности.
– Ну, а твой глаз?
Ее голос бил меня по голове словно маленьким серебряным молоточком:
– Ведь с таким же успехом глаз мне мог подбить и ты!
Да, она была права. Я на мгновение задумался.
– Но если мы не сообщим об этом в полицию, то какой же выход у нас остается?
Она без всякого сострадания посмотрела на человека, лежавшего на полу, – точно так же она смотрела и на муху, кружившуюся на ветровом стекле машины.
– Мы должны избавиться от трупа.
– Каким образом?
– Спрятать его.
– Это легко сказать, но нелегко сделать, – заметил я. – Где мы его сможем спрятать?
– В одной из горных пещер, что находятся выше Малибу.
Я покачал головой.
– Исключается!
– Почему?
– Потому что трупы в пещерах всегда, рано или поздно, находят.
Корлисс соскользнула с моих колен и зашагала по комнате взад-вперед, словно попавшаяся в клетку пантера.
– В таком случае его надо спрятать где-нибудь в другом месте. Придумай сам! – Она словно била меня своими словами. – Ты же мужчина! Или вместо женитьбы ты предпочитаешь сесть за решетку? Ведь я люблю тебя...
Сигарета обожгла мои пальцы. Я загасил ее, схватил Корлисс за бедра обеими руками и попытался потянуть к себе.
– Я тоже тебя люблю...
Она выскользнула из моих объятий.
– Тогда тебе надо что-то придумать, Швед! Ведь речь идет о нас двоих!
– Ты хорошо его знала?
Ее взгляд с отвращением посмотрел на мужчину, лежавшего на полу.
– Я его и не знала. Лишь однажды были с ним на благотворительном балу в Манхэттен-Бич. И вот на обратном пути он стал домогаться моей благосклонности – как и сегодня вечером. И тогда я заявила ему, что никогда больше не желаю его видеть.
– А чего тебе надо было вчера вечером в его баре, когда мы с тобой встретились?
– Хотела прочесть ему нотацию, – ответила она, – и постараться отомстить за себя. Ведь после того как я отвергла его поползновения, он стал распространять обо мне слухи, что я... Ну, что я – непорядочная женщина.
– Как его фамилия? – спросил я.
– Волкович.
– Бар принадлежит ему?
– Понятия не имею. Правда, он утверждал, что бар его, но только я сомневаюсь в этом. А почему ты спрашиваешь?
– Я только задаю тебе вопрос, как быстро должны его хватиться.
Она взъерошила свои волосы на затылке, а потом снова позволила им упасть.
– Прошу тебя, Швед, придумай хоть что-нибудь! – умоляющим тоном сказала она. – Я совсем не хочу, чтобы кто-нибудь из нас сел в тюрьму.
– У полиции нет никаких оснований сажать в тюрьму тебя, – объяснил я ей ситуацию. – Даже если бы ты его пристрелила, тебе все равно ничего бы не было. Но убил его я, а не ты.
– В глазах закона мы оба одинаково виноваты, – сказала она и снова прижалась ко мне. – Но мы не хотели этого, правда, Швед?
– Не хотели...
– Но тем не менее это произошло. – Она сняла мои руки со своих бедер. – Подумай, что мы можем сделать, мой милый. Ведь в самом лучшем случае они решат, что это можно квалифицировать как непредумышленное убийство. И если я и избегу наказания, то для тебя это может означать пятнадцать – двадцать лет. А в тюрьме ты сможешь целовать меня лишь раз в месяц, да и то через тюремную решетку в комнате для посетителей. Пока мы оба не состаримся. Кроме того, есть и еще одно, Швед...
– Что именно?
Голос ее был так тих, что я был вынужден нагнуться, чтобы ее слушать:
– Да ты и сам должен был бы об этом догадаться... Разве я похожа на женщину, которой доставляет удовольствие стоять перед судом присяжных, которые уставятся на меня своими сальными глазами, раздевая меня взглядами и думая о чем-то грязном и постыдном? Разве я похожа на нее? И неужели ты думаешь, что мне будет приятно говорить перед судом, что Джерри Волкович меня действительно изнасиловал? В моей собственной кровати и за несколько часов до нашей свадьбы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48