Им нечего терять.
Остались позади Чифленд, Отер, Крик, Лебанон, так же как Ойгене, Олдтаун и Наинин, и тем не менее я, как говорится, был в цейтноте. Когда мы проезжали через Лебанон, в помещении местного шерифа уже горел свет, и зевающий полицейский, который как раз надевал пояс с оружием, внимательно посмотрел на нашу машину. Розыск, значит, уже начался. В Инглисе дорога, возможно, будет перекрыта. Несомненно, "бьюик" видели и другие люди. До сих пор меня спасало лишь то обстоятельство, что я освободился от "джипа".
Впервые я обратил внимание на то, что до сих пор тяжело дышу, а водитель еще и подсыпал соли на рану:
– Время поджимает, не так ли?
Я лишь прорычал в ответ:
– Заткнись, ради Бога, заткнись!
Он отвернулся.
– Зачем так злиться, просто я констатирую факт.
Я попытался сосредоточиться. Долго мне нельзя оставаться в "бьюике". В какой бы машине я ни сидел, меня задержат на первом же посту.
В Пальмето-Сити я знал полдюжины капитанов рыболовецких судов, которые за хорошие деньги переправили бы меня в Гавану. Это относилось также к Сарасоте и Форту-Майерс. Поскольку Бет жила в Пальмето-Сити, поиски сконцентрируются в этом городе. Лучше для меня было пробраться в центральную часть штата, а оттуда податься на Запад, если только я миную Тампо-Бей.
Восточнее Инглиса должна находиться развилка, ведущая в Янки-таун и Батлахохоте-Бей. Когда я еще работал, запасался там льдом.
– Теперь недалеко, старина, – сказал я.
Он посмотрел на меня, подняв седые брови.
Я покривил душой:
– В Батлахохоте-Бей меня ждет судно.
– Вот как? – сказал он, пытаясь говорить спокойно.
Мы проехали через Инглис, маленький поселок, насчитывающий не более двухсот жителей. Но главный перекресток был освещен, и за ним я мог рассмотреть блестящую черно-белую машину.
– Стоп! – приказал я ему. – Сворачивайте направо и выключите огни.
Он повиновался. Он тоже был в большом напряжении и тяжело дышал.
– Что дальше?
– Выходите! – сказал я. – Свою машину найдете в Рики-Тайне без повреждений. Это в трех милях отсюда, у устья Батлахохоте-Ривер.
Он было запротестовал:
– Но я ведь...
Я ткнул его револьвером в бок:
– Быстро!
Было бесполезно говорить ему, чтобы он придерживал язык. Он охотно пообещал бы, но все равно не выполнил бы своего обещания.
Пожилой человек неохотно вылез из-за руля и впервые дал выход гневу:
– Поганый убийца! Буду надеяться, что тебя поймают и посадят на электрический стул.
Как Шведе. Мои руки были мокрыми от пота. Я сел за руль и без ответа поехал дальше в поисках съезда с дороги. Я уже подумал было, что ничего не найду, но через два дома увидел узкую грязную дорогу, с обеих сторон обрамленную высокими кустарниками. Я проехал вглубь, остановил машину и прислушался. Было тихо. Пожалуй, никто не видел, как я свернул на проселок. Я отошел несколько шагов от машины и внезапно почувствовал, как в мою ладонь уткнулся чей-то мокрый холодный нос. Это была собака. Я нагнулся и потрепал ее по спине. Добродушная, мирная и приветливая псина. Я почесал у нее за ушами и отправился к дороге.
И вскоре увидел, как фары машины осветили тщедушную фигурку моего туриста. Скрипя покрышками, машина остановилась около него, и плотный шериф, которого я видел в Лебаноне, сунул ему под нос свой револьвер.
Я находился еще слишком далеко, чтобы слышать их разговор, но по жестам туриста понял, что тот рассказывал шерифу о лодке. Потом турист сел в его машину.
Я надеялся, что шериф будет действовать согласно полученной информации. Так оно и случилось. Но он был умным шерифом, и на тот случай, если я вернусь, он оставил полицейского охранять 19-е шоссе.
До рассвета я был в безопасности. Потом кто-то найдет "бьюик", и на меня снова начнется охота.
Я пошел по шоссе в сторону Даннеллона, который находился в пятнадцати милях. На 41-м шоссе было довольно интенсивное движение – в основном грузовые машины. Если повезет, меня может кто-нибудь подбросить. Если нет, придется украсть машину.
Я шел и шел в лунном свете и думал, как быстро могут меняться моральные устои человека. Сутки назад меня шокировала бы сама мысль о краже машины, а теперь это был вопрос жизни и смерти. Я совсем не собирался садиться на электрический стул за убийство, которого не совершал.
Здесь, дальше от побережья, было душно. Я снял свою куртку и повесил ее на руку. Но пришлось снова надеть ее из-за москитов, которые налетали с болота, тянувшегося по обеим сторонам дороги. Пот градом катился по лицу. Прохладный, свежий ветер с залива принадлежал, как и Цо, прошлому.
Временами я проходил мимо ферм. Дважды выбегали собаки и лаяли на меня, а я все шел и шел, не решаясь остановиться. Потом, находясь на возвышенности, я увидел, как по дороге приближается машина. Я затаился в канаве. Машина ползла медленно. Это был грузовик с двумя работниками фермы. Они ехали, виляя и не подозревая, что будут скоро задержаны из-за того, что вели машину в нетрезвом состоянии.
В канаве росла высокая трава и было попрохладнее. Я сидел в ней довольно долго, размышляя, может ли мужчина любить одновременно двух женщин. Пытался представить себе нежную красоту блондинки Бет и стыдился своих мыслей, поскольку испытывал к ней физическое влечение несмотря на все, что произошло. Как счастливы мы могли быть с Бет, если бы она относилась ко мне так же, как Цо.
Но Бет всегда вела себя сдержанно. Сексом мы занимались только по вторникам и пятницам. Я положил руки и словно услышал голос Бет: "Ты же знаешь, что мне завтра рано вставать на работу".
Бет всегда немножко стыдилась того, что вышла замуж за капитана рыболовецкого судна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38