Одна
организация из Нового Орлеана, которая раньше совсем не интересовалась
заправочными пунктами, приобрела помещение старого Мариньи. Что касается
Марии Салоп, она умерла, покинутая своими клиентами, которые перешли к ее
более молодым коллегам и которые заставляли платить им дороже.
При зеленом свете Латур продолжал свой путь. На улице Лафит, сильно
освещенной разноцветными огнями вывесок, шум кабаков был оглушителен.
Рабочие нефтяных промыслов после окончания рабочего дня, рыбаки-спортсмены
и морские рыбаки собирались толпами и переходили из бара в бар, из кафе в
кафе, в то время как женская часть населения, разодетая, надушенная, в
легких открытых платьях, переходила от группы к группе, позволяя угостить
себя стаканом вина или чем-нибудь другим. Так не может продолжаться долго.
Рано или поздно, но просьбы благоразумных элементов города, авторитет
Штата должны будут взять верх. И тогда полетят головы!
Латур проехал по улице Лафит, поставил свою машину в оазисе темноты и
тишины, которые царили на небольшой площади у старого строения, служащего
одновременно ратушей, казармой для пожарников и тюрьмой.
- Мне отвратительно идти в тюрьму, - проговорил Хенни.
- Не нужно было заниматься продажей самогона, - сказал Латур.
- Но ведь все это делают здесь!
Латур хотел ответить ему, но не нашел, что сказать. Он никогда не
чувствовал себя таким униженным, даже когда вернулся из Кореи. Он
чувствовал себя как бы вырванным из родной земли, как будто он ошибся
городом, как будто все окружающее было не настоящим.
Оттуда, где он стоял, перед большой двустворчатой дверью тюрьмы, до
него донеслись запахи нефти, тины, сырой земли, пота, кислоты и дешевых
духов. Беспрерывный гул оркестров и гул от криков и смеха мужских и
женских голосов смешался с ревом сирен буксиров, тянувших барки с трубами,
досками, взрывчаткой и ритмичным шумом механизмов бурения, работающих на
берегу.
Латур посмотрел на разбитое стекло своей машины. Теперь у него на
плечах новое дело. Кто-то хотел продырявить ему кожу. Был ли это
контрабандист, которого он лишил куска хлеба? Или родственник
какого-нибудь типа, которого он отправил в острог Анголы? Или опять брат
Ольги? Кто же это был такой?
Он провел рукой позади спинки своего сидения и достал темный и белый
флаконы с контрабандным алкоголем, которые он привез как вещественное
доказательство.
- Ладно, пошли, покончим с этим делом, Хенни.
- Если вы сочтете возможным, мистер Латур, не бросать меня туда
внутрь, я буду вам настолько благодарен, что смог бы предложить сто
долларов.
Это было большим искушением для Латура. Он должен был еще заплатить
за телевизор и холодильник. Нужно было сменить железные решетки на окнах и
дверях. Старый дом также нуждался в окраске. Сто долларов очень бы
пригодились. Тысяча долларов была бы лучше.
- Очень сожалею, Хенни, - наконец сказал он.
Молодой негр воспринял этот ответ философски.
- Вы - начальник, вам и решать.
Ратуша-казарма пожарников и арестованных была одним из самых старых
строений в городе. Огромные двери были изъедены термитами. Стены,
выложенные из кирпича, имели трещины и были покрыты вьющимися растениями.
Внутри пахло старым деревом, мастикой для чистки полов, неисправной
канализацией, дешевым табаком и разрушенными надеждами.
Первый помощник шерифа, Том Мулен, сидел за столом шерифа Велича и
читал Нью-Орлеанскую газету. Он через стол посмотрел на Латура, когда тот
оформлял этикетки к флаконам вещественных доказательств.
- Я вижу, что ты, в конце-концов, наложил руку на Хенни.
- Да, это так, - ответил Латур.
Он записал Хенни и повел его по коридору к камере для черных, где
снял с него наручники.
Хенни пытался позолотить ему лапу, и это не прошло. Молодой негр не
сердился на него. Арест входил в риск его ремесла. К тому же, его
проступок не подходил под федеральное обвинение. Самое худшее, что могло
его ожидать, это провести несколько месяцев в этой дыре, Анголе. А потом,
существовали адвокаты.
- А что вы бы сказали, если бы я попросил у вас одну-две сигареты,
капитан? - спросил он.
Латур отдал ему почти полную пачку и вернулся на пост, чтобы
помыться. Редкие седые волосы стали просматриваться в его шевелюре. Резче
обозначились морщины. Он подумал, что это нелепо, что человек не должен
губить свою жизнь из-за таких пустяков. Ну кто же мог знать, что его
поместье окажется одним из тех немногих в Френч Байу, в котором не
оказалось нефти. Все мечты его разбились, когда он узнал, что в двух
скважинах ничего не обнаружено.
Оставив открытой железную дверь, ведущую из конторы к камерам, для
лучшего проветривания, он вернулся в кабинет шерифа. Фляга переменила
место и Мулен вытирал губы обшлагом рукава.
- Как это случилось, что ты зацапал Хенни? - спросил он.
- У меня был мандат на его арест.
- И у него не было фрика?
- Он предложил мне сто долларов, чтобы я закрыл глаза.
Латур начал расстегивать пояс, потом раздумал.
Первый помощник, толстый краснолицый человек, лет шестидесяти,
немного удивился.
- Вот как, ты окончил дежурство, а остаешься вооруженным?
- В меня снова стреляли, - пояснил ему Латур. - Из зарослей
тростника, на плантации Лакоста.
- Это риск нашей профессии, - сказал он. - Я был бы очень рад
получить доллар за каждый выстрел в меня.
1 2 3 4 5 6 7 8