– Твердые-твердые, такие же твердые, как твой член. Возьми меня, оттрахай меня так, как это можешь только ты.
Грубость ее слов разбила его нежность и вновь разбудила мучительную ревность. Он вдруг представил ее с другими, в различных похотливых позах, стонущую, кричащую, желающую, чтобы ее имели со страстью, которой, он чувствовал, ему никогда не достичь. Двигаясь на ней, входя медленно, глубоко и осторожно, словно каждая ее жилка испускала электрический разряд, он видел, как она извивается под теми похотливыми, эгоистичными мужчинами, которых интересовало только ее тело, а кончив, они подотрутся и пойдут домой, в свои постели. Он ненавидел тот секс без любви, которым они ее пользовали, но самое неприятное – она сама этого жаждала.
Почему он полюбил ее? Зачем из-за нее так страдает? Неужели она не понимает?
– Я люблю тебя. – Она крепко обняла его.
Его отчаянное неистовство возросло. Он знал, что она лжет, и вновь представил ее в объятиях других. Он ненавидел ее за те муки, которые она ему причиняла.
– Я люблю тебя навсегда. – Ее слова были откровением для них обоих, и сейчас, в эти незабываемые мгновения, они в это верили. Она освободила ноги из его захвата и скрестила их у него за спиной, замкнув его в себе.
– Не останавливайся, – услышал он ее мольбу. – Только не останавливайся.
– Я люблю тебя, Джилл Бам, – услышал он свой голос, произнесший имя, которым он ее когда-то наградил – Вредина Джилл. – Люблю навсегда.
– Не останавливайся! Умоляю! Никогда не останавливайся!
Толкая сильнее и сильнее, он закрыл глаза. Сука. Сука. Лгунья. Лгунья. Затем ненависть и обида разлетелись во взрыве. Пришедший из ниоткуда, этот внезапный мощный разряд любви, страсти и жизни пронзает тело и уносит в совершенно другой мир, мир, который никогда не хочется покидать. Извиваясь в судорогах, она вместе с ним достигла момента истинного счастья, когда, кажется, умираешь от величайшей страсти, но потом начинается постепенное возрождение.
Переведя дыхание, он перекатился на спину. Она пододвинулась и, прислонившись задом к его бедру, осталась лежать полуотвернувшись. Ее щеки были холодные. Он помнил, что они всегда бывали холодными, даже после очень жарких ночей. Ни у кого не было таких щек.
– Почему ты не отвечала на мои звонки? – спросил Маршалл, когда его дыхание немного выровнялось. Он много раз звонил ей домой, оставляя то гневные, то полные любви послания. – Мне осточертел твой автоответчик.
– Я не могла этого вынести. Ты был слишком навязчив.
– Я не виноват, что влюбился в тебя. Ты могла бы позвонить.
– Зачем? Чтобы ты мне снова закатил скандал? Мне нужна свобода.
– Все равно могла бы позвонить. Хотя бы раз. – Он терпеть не мог своей навязчивости, почти физически ощущал на себе ее щупальца. Свобода. Пойти напиться, а потом потрахаться с любым, кто пристанет. Черт возьми, он должен остановиться, пока не вытолкал ее снова.
– Я не хотела провести остаток своей жизни, сожалея о том, что могло бы быть, да не случилось.
– О чем ты? – Он был удивлен ее словами.
– Я люблю тебя. Но с меня хватит. Своей ревностью ты извел нас обоих.
– Хотя бы один звонок. Просто ради приличия. – Теперь он еще и захныкал. Ну почему он не может принимать ее такой, какая она есть?
– Ты никогда не верил в нас. В то, что мы можем быть счастливы. Ты единственный, с кем я чувствую себя как за каменной стеной. Ты меня удовлетворяешь. Но из-за своих комплексов ты все это рушишь. Тебе кажется, что ты стар, что ты недостаточно мужчина... Черт возьми, Маршалл! Почему ты не рискнешь и не оставишь меня здесь, просто чтобы научиться мне доверять? Я хочу быть с тобой. А тогда, после отъезда, я не хотела все время мечтать о том, что невозможно.
Закрыв глаза, он погрузился в свои мысли. Несмотря на обиды, сейчас ему было хорошо. Она повернулась, и он почувствовал ее губы на своей щеке. Открыв глаза, посмотрел на нее, в ее теплом взгляде сквозила улыбка.
Он улыбнулся в ответ, поцеловал ее и повернулся на бок. Плотно прижавшись сзади, она обвилась вокруг него.
Так они и уснули.
Они проспали четыре часа. Только один раз проснулись, чтобы сменить позу. Он улыбнулся: они всегда переворачивались вместе, сначала она спала, обвившись вокруг него, а потом он.
Маршалл был доволен.
Перед тем как уснуть, Джилл Каплз подумала, что, может, он не выйдет из себя и не выставит ее из дома, когда узнает, какова истинная причина ее приезда. Трудно предсказать его реакцию. А может быть, на этот раз сбудутся ее мечты.
Проснувшись, она увидела, что он стоит над ней с чашкой дымящегося кофе, с обернутыми зеленым полотенцем бедрами.
В следующий момент она вспомнила, где находится, и с улыбкой потянулась. Ему доставляло удовольствие смотреть на ее обнаженное гибкое тело. Он поставил чашку на столик, сел на колени в постель и, опустив голову ей между ног, принялся медленно и осторожно проталкивать язык внутрь, перемежая свою ласку нежными короткими поцелуями, пока она не возбудилась. Затем он лег рядом, обнял ее за плечи и привлек к себе. Ее голова с рассыпающимися волосами оказалась у него на груди, и она стала потихоньку покусывать его сосок.
– Прекрати, – смеясь, сказал он.
– Ты первый начал.
– Ты выглядела очень соблазнительно, а мне хотелось тебя приласкать еще с тех пор, как я проснулся.
Она поцеловала его, слизывая с его губ свой сок.
– Не следует начинать того, что не собираешься доводить до конца, – промурлыкала она.
– Сам знаю. Но мне кажется, сперва нам надо поговорить.
Она бросила поощряющий взгляд на оттопыривающееся зеленое полотенце.
– Ты уверен?
– Вполне.
– Слушай, ты невыносим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146