Только эти волосы Ральф и видел, потому что
мужчина сидел на койке, низко опустив голову. Когда внизу вновь закричала
женщина, седовласый даже не шевельнулся, а Дэвид повернул голову к
четвертой стене с открытой дверью, ведущей на лестницу, уходящую вниз.
(_Кирстен_, _падающая_ _Кирстен_, _звук_ _ломающейся_ _шеи_)
Элли встала рядом с мужем, обняла его за талию. Ральф рискнул
отцепить одну руку от прутьев, нашел руку жены и сжал ее.
Теперь с лестницы доносились шаги и звуки борьбы. К ним тащили
женщину, но она рвалась назад.
- Мы должны ему помочь! - кричала она. - Мы должны помочь Питеру!
Мы...
Крик оборвался, как только её с силой втолкнули в комнату. Женщина в
вылинявших джинсах и синей футболке влетела в нее с такой скоростью, что,
ударившись бедром об стол, сдвинула его с места. И тут вдруг яростно
заорал Дэвид. Ральф и не подозревал, что его сын может так кричать.
- Ружье, леди! - вопил Дэвид. - Возьмите ружье, застрелите,
застрелите его, леди, застрелите!
Седой мужчина наконец-то вскинул голову. Лицо его было старым,
темным от загара, под глазами тяжелые мешки.
- Возьмите ружье! - прохрипел мужчина. - Ради Бога, возьмите!
Женщина в джинсах и футболке посмотрела на мальчика, потом
обернулась к двери, за которой слышались тяжелые шаги.
- Возьмите! - ворвался в уши Ральфа крик стоявшей рядом Элли. - Он
убил нашу дочь, он убьет нас всех, возьмите!
Женщина в джинсах и футболке схватила ружье.
2
А как хорошо все шло до Невады. Четыре счастливых странника
стартовали в Огайо, держа курс на озеро Тахо. Там Элли Карвер и дети
намеревались десять дней плавать, ездить по округе, осматривая
достопримечательности и давая таким образом возможность Ральфу вдоволь
поиграть в казино. В Неваду они выезжали в четвертый раз и второй раз - на
озеро Тахо. Ральф всегда придерживался железного правила: прекращать игру,
если проигрыш составит тысячу долларов или выигрыш - десять тысяч. В трех
предыдущих поездках он ни разу не добрался до установленных им самим
рубежей. В первой, поездке его проигрыш составил пятьсот долларов, во
второй - восемьсот, зато в прошлом году он увез в Колумбус более трех
тысяч долларов. Поэтому на обратном пути они останавливались в "хилтонах"
и "шератонах", вместо того чтобы спать в кемпере в трейлерных парках, и
старшие Карверы трахались каждую ночь. Ральф полагал, что это неплохое
достижение для тех, кому под сорок.
- Ты, наверное, устала от казино, - предположил он в феврале, когда
они с женой заговорили о предстоящем отпуске. - Может, на этот раз поедем
в Калифорнию? Или в Мексику?
- Если мы там что и найдем, так это дизентерию, - ответила тогда
Элли. - Невелика радость - смотреть на Тихий океан между пробежками в саsа
dе роороо [Туалет.], или как они его там называют.
- А что ты скажешь насчет Техаса? Детям будет интересно взглянуть на
Аламо [Испанская католическая миссия-крепость, место героической обороны
двухсот техасских повстанцев во время борьбы за независимость от Мексики
(23 февраля - 6 марта 1836 г.). Миссия отреставрирована и является
историческим памятником.].
- Слишком жарко, слишком исторично. А вот на озере Тахо прохладно
даже в июле. И если ты не будешь просить у меня денег, когда кончатся
твои...
- Ты же знаешь, что я никогда себе такого не позволяю, - возмущенно
ответил Ральф. И действительно не позволял. Разговор этот происходил на
кухне их дома в Уэнтуорте, неподалеку от Колумбуса, за столом, заваленным
красочными буклетами с описанием различных маршрутов. Тогда они и не
подозревали, что игра уже началась и первым проигрышем станет их дочь. - Я
говорил тебе...
- Что ты бросишь играть, как только почувствуешь привыкание, -
закончила за мужа Эллен. - Я знаю, помню, верю. Тебе нравится Тахо, мне
нравится Тахо, детям нравится Тахо. Так что поедем на озеро Тахо.
В итоге они забронировали номера в гостинице и еще сегодня (неужели
сегодня еще продолжалось?) ехали по федеральному шоссе 50, самому
пустынному шоссе Америки, держа путь на запад, к горам. Кирстен играла с
Мелиссой Дорогушей, своей любимой куклой, Эллен спала, Дэвид сидел рядом с
Ральфом и смотрел в окно, уперевшись локтем в колено и положив подбородок
на кулак. Чуть раньше он читал Библию, подаренную ему новым приятелем,
пастором (Ральф очень надеялся, что преподобный Мартин не гомик. Конечно,
он женат, однако это еще ни о чем не говорит), но теперь она лежала на
боковой полочке, с закладкой на той странице, которую не дочитал мальчик.
Ральфу хотелось спросить у сына, что тот думает о прочитанном, но он знал:
с тем же успехом можно спрашивать у столба, что тот думает. Дэвид (в
крайнем случае Дэви, но никак не Дэйв) _был_ мальчиком странным, непохожим
на родителей. Да и на сестру тоже. Его неожиданный интерес к религии
("путешествие Дэвида за Богом", как говорила Эллен) укладывался в череду
этих странностей. Однако Дэвид не упрекал отца за то, что тот любит
азартные игры, может иной раз выругаться и не бреется по уик-эндам, и это
вполне устраивало Ральфа. Сына он любил, а странности предпочитал
оставлять без внимания, полагая, что с годами все образуется.
Ральф уже открыл рот, чтобы спросить Дэвида, не хочет ли тот
поиграть в "Двадцать вопросов" (после того как утром они миновали Эли,
смотреть было не на что, и Ральфа мучила скука), когда вдруг почувствовал,
что кемпер повело в сторону и в мерное шуршание шин по асфальту вкрался
какой-то хлопающий звук.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27