У Питера
засосало под ложечкой, но он не удивился. Отнюдь.
2
Рука Мэри все еще сжимала плечо Питера, когда он свернул на обочину.
- Что ты делаешь? Что ты делаешь, Питер?
- Останавливаюсь. Он включил мигалки и сел нам на хвост.
- Мне это не нравится. - Мэри нервно огляделась: пустыня, холмы и
бездонное синее небо. - Что мы сделали?
- Возможно, превысили скорость. - Питер смотрел в боковое зеркало.
Он прочитал надпись на украшающей бампер наклейке: "ОСТОРОЖНО!
ДВИЖУЩИЙСЯ ОБЪЕКТ ОБЫЧНО БЛИЖЕ, ЧЕМ ВАМ КАЖЕТСЯ". И тут же открылась
дверца, а под ней показалась нога в хаки. Здоровенная нога. Затем ее
обладатель вылез из кабины, захлопнул дверцу и надел на голову шляпу (в
кабине для шляпы места бы не хватило, предположил Питер). А-ля медвежонок
Смоки [Smokey Bear - талисман службы леса, симпатяга медведь и джинсах,
шляпе и форменной рубашке лесника. Форма патрульных полиции штата похожа
на форму лесников. - _Здесь_ _и_ _далее_ _примеч_. _пер_.].
Мэри оглянулась, и глаза ее удивленно распахнулись.
- Святой Боже, да у этого парня габариты футболиста [Имеется в виду
американский футбол, где рост, вес и ширина плеч имеют первостепенной
значение.].
- Как минимум, - согласился Питер. Взяв за точку отсчета крышу
патрульной машины (пять футов от земли), он прикинул, что рост копа,
шагающего к "акуре" Дейдры, никак не меньше шести футов и пяти дюймов. А
вес - за двести пятьдесят фунтов. Может, и за триста.
Мэри отпустила плечо Питера и вжалась в дверцу, стремясь до
максимума увеличить расстояние между собой и гигантом. На бедре у копа
болталась кобура, из которой торчала рукоятка револьвера, такого же
огромного, как и сам коп, а вот руки его были пусты: ни блокнота, ни
книжечки штрафных квитанций. Питеру это не понравилось. Он не понимал, что
сие означает, но ему это явно не нравилось. После получения водительского
удостоверения его четырежды штрафовали за превышение скорости и один раз -
за избыток алкоголя в крови (после рождественской вечеринки на факультете
три года назад). И ни разу коп не подходил к нему с пустыми руками. Сердце
Питера, которое и так билось быстрее обычного, застучало сильнее. Оно еще
не выскакивало из груди, но он чувствовал, что скоро дойдет и до этого.
_Ты_ _ведешь_ _себя_ _глупо_, _и_ _ты_ _это_ _знаешь_, сказал он
себе. _Речь_ _идет_ _о_ _превышении_ _скорости_, _ни_ _о_ _чем_ _больше_.
_Установленный_ _ограничительный_ _знак_ - _шутка_, _и_ _все_ _знают_,
_что_ _это_ _шутка_, _но_ _парень_, _несомненно_, _обязан_ _оштрафовать_
_определенное_ _число_ _нарушителей_. _А_ _что_ _касается_ _превышения_
_скорости_, _штрафовать_ _за_ _это_ _лучше_ _всего_ _приезжих_. _Ты_ _это_
_знаешь_. _Поэтому_... _Как_ _назывался_ _альбом_ _старины_ _ван_
_Хэлена_? "Жуй их и улыбайся"?
Когда коп остановился рядом с "акурой", пряжка его пояса оказалась
на уровне глаз Питера. Коп не наклонился, он поднял руку (тоже
внушительных размеров) ладонью вверх и несколько раз сжал и разжал пальцы,
показывая, что желает взглянуть на документы водителя.
Питер снял круглые, без оправы, очки, сунул их в нагрудный карман и
опустил стекло. Рядом часто-часто дышала Мэри, словно она напрыгалась
через веревочку или натрахалась.
Коп не спеша присел, и в поле зрения Джексонов возникло его огромное
бесстрастное лицо. Тень от шляпы падала копу на лоб. Питер отметил, что
кожа у него розовая, словно обгоревшая, значит, коп, как и Мэри, не в
ладах с солнцем. Выражения ярко-серых глаз Питер понять не смог. Не было в
них никаких эмоций. Зато он унюхал запах. Вроде бы лосьон после бритья
"Олд спайс".
Коп быстро глянул на водителя, затем его взгляд прошелся по кабине
"акуры": сначала Мэри (замужем, белая, милая мордашка, хорошая фигура,
молодая, особых примет нет), потом заднее сиденье, заваленное камерами,
сумками, разным хламом. Хлама пока набралось не слишком много: из Орегона
они выехали два дня назад, из которых полтора провели у Гэри и Мэриэл
Седерсон, слушая старые пластинки и предаваясь воспоминаниям.
Глаза копа остановились на выдвинутой пепельнице. Питер сообразил,
что его интересуют окурки "косяков", коп пытается уловить запах "травки"
или гашиша, и облегченно вздохнул. Не пыхал он уже лет пятнадцать, "кокса"
вовсе не нюхал и практически бросил пить после той приснопамятной
рождественской вечеринки. С наркотиками он сталкивался лишь на рок-
концертах, когда до его ноздрей долетал дым чьей-нибудь самокрутки. Мэри
же вообще ничего подобного не пробовала и иногда называла себя
наркодевственницей. В пепельнице коп мог увидеть только две скатанные в
шарики обертки от жвачки, а на заднем сиденье не валялись ни банки из-под
пива, ни бутылки из-под вина.
- Патрульный, я, видимо, превысил скорость...
- Увлеклись малек? - добродушно спросил коп. - Бывает, бывает. Сэр,
я бы хотел взглянуть на ваше водительское удостоверение и на
регистрационный талон.
- Конечно. - Питер достал бумажник из заднего кармана брюк. -
Автомобиль не мой. Моей сестры. Мы перегоняем его в Нью-Йорк. Из Орегона.
Сестра училась в Риде. Рид-колледж, это в Портленде.
Питер понимал, что не говорит, а тараторит, но ничего не мог с собой
поделать. Такое повторялось при каждой встрече с копом: у него буквально
начинался словесный понос, словно в багажнике лежал труп или похищенный
ребенок. Питер вспомнил, что точно так же говорил, говорил и говорил,
когда коп остановил его на Лонг-Айленде после рождественской вечеринки,
ля-ля-ля-ля, а коп в это время молчал, занимаясь своим делом:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27