-
Пожалуйста, пусть жидкость на пальцах окажется чистой. Пожалуйста,
Господи. Пожалуйста, пусть она будет чистой".
Но когда она извлекает руку из-под платья и поднимает ее к
глазам, то видит, что кончики пальцев красные от крови. Она смотрит на
них, и в этот момент по всему телу лезвием бензопилы пробегает
удушающий спазм. Ей приходится сцепить зубы, чтобы сдержать крик. Она
знает, что кричать в этом доме не стоит.
- Да плевать мне на всю эту чертовщину, просто пришлите сюда
машину! Да побыстрее!
Он с грохотом швыряет телефонную трубку на рычаг. Его тень
увеличивается, качается, слегка подпрыгивая на стене, а затем он
появляется в дверном проеме и останавливается, глядя на нее. Его
румяное красивое лицо абсолютно спокойно. Глаза на этом лице столь же
бесчувственны, как осколки стекла на обочине пыльной сельской дороги.
- Нет, вы только посмотрите, - говорит он, разводя руки в стороны
и затем снова роняя их со слабым хлопком, - Вы только посмотрите на
этот беспорядок.
Она протягивает к нему руку, показывая окровавленные кончики
пальцев, - на большее она не отваживается, чтобы не подумал, будто
обвиняет его.
- Я знаю, - произносит он, словно понимание все объясняет, словно
благодаря его пониманию все случившееся обрастает разумным,
рациональным контекстом.
Повернувшись, он смотрит на расчлененную книжку. Подбирает кусок
с дивана, потом наклоняется и достает второй из-под кофейного столика.
Когда он выпрямляется, перед ее глазами мелькает обложка с
изображенной на ней женщиной в белом сарафане, стоящей на носу
корабля. Ветер мелодраматично развевает ее рыжие волосы за спиной,
обнажая сливочные плечи. Название - "Несчастное путешествие" -
выдавлено ярко-красными блестящими буквами.
- {Вот} откуда начинаются все неприятности, - говорит он и
замахивается на нее останками книги, как хозяин замахивается свернутой
в трубочку газетой на щенка, напустившего лужу на ковре. - Сколько раз
говорил я тебе, что мне такое дерьмо не нравится!
Правильный ответ - ни {одного}. Она знает, что точно так же могла
оказаться здесь, в углу, съежившаяся и ожидающая выкидыша, если бы он,
вернувшись домой, увидел, что она смотрит телевизор или пришивает
пуговицу на одной из его многочисленных рубашек, или просто дремлет на
кушетке. Для него настали нелегкие времена, женщина по имени Уэнди
Ярроу причиняла ему массу хлопот, а Норман всегда, когда на него
сваливаются беды и заботы, старается переложить их тяжесть на чужие
плечи. "Сколько раз я повторял тебе, что мне такое дерьмо не
нравится!" - закричал бы он, причем совершенно неважно, что в данном
случае выступало бы в роли дерьма. А потом, перед тем, как начать
работать кулаками, добавил бы: "Я хочу поговорить с тобой, дорогая.
Подойди ко мне поближе".
- Неужели ты не понимаешь? - шепчет она. - Я теряю ребенка.
Невероятно, но он улыбается.
- Забеременеешь еще раз, - говорит он. Таким же тоном он мог бы
утешать малыша, уронившего мороженое. Затем уносит разорванную книгу
на кухню, где, вне всякого сомнения, швырнет ее в мусорное ведро.
"Сволочь" - думает она, не осознавая собственных мыслей. Ее тело
снова охватывает спазм, в этот раз не одиночный, а состоящий из целой
серии; такое ощущение, что в нее вгрызаются хищные насекомые, она
откидывает голову далеко назад и вжимается в угол, чтобы не закричать.
С губ срывается стон. - "Сволочь, как я тебя ненавижу".
Он снова появляется в дверном проеме и направляется к ней. Она
упирается в пол ногами, стараясь отползти еще дальше, врасти в стену,
глядя на него безумными глазами. В какое-то мгновение она решает, что
Норман собирается убить ее или же украсть ребенка, которого так давно
хотела, но, скорее, именно убить. В его походке, во всем виде - нечто
нечеловеческое. Он приближается к ней, опустив голову, свесив длинные
руки, мышцы вздуваются на бедрах. Это сейчас дети называют людей вроде
ее мужа психами, раньше они использовали другое словечко, и именно это
слово приходит ей на ум, когда он надвигается на нее, идет через
комнату, опустив голову, свесив длинные мясистые руки, которые
болтаются, как маятники, потому что как раз так и выглядит - бык.
Она стонет, трясет головой, упирается ногами в пол, стараясь
отползти. Одна туфля соскакивает с ноги и остается лежать на боку. Она
чувствует новый приступ боли, судороги впиваются в нее острыми
крючьями, как старые якоря, Рози чувствует, как усиливается
кровотечение, но не может совладать с собой и изо всех сил упирается
ногами в пол. Когда на мужа находит, она не видит в нем ничего, кроме
некой странной и ужасной отстраненности.
Он останавливается, устало и неодобрительно качая головой. Затем
приседает на корточки и сует руки под нее.
- Не бойся, я тебя не обижу, - успокаивает он, опускаясь на
колени и поднимая с пола. - Не изображай трусиху.
- Кровь, - шепчет она, вспоминая, что во время разговора по
телефону он заверял того, с кем беседовал, что не будет ее трогать с
места, конечно, не будет.
- Да, я знаю, - откликается он, но без всякого интереса. Затем
оглядывает комнату, решая, где же должен был произойти несчастный
случай, - она знает все его мысли так же точно, как если бы он
рассуждал вслух, - Ничего страшного, перестанет. Сейчас приедет
скорая, и врачи остановят кровотечение.
"Но смогут ли они предотвратить выкидыш?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201