Машина, на которой приехала Сисси, исчезла.
- Где ты был прошлой ночью? - спросила Гарднера Бобби.
- Спал в лесу.
- Ты что, и в самом деле так напился? - удивленно спросила Бобби. На
ее лицо был густо нанесен грим. И на ней красовалась все та же грязная
рубашка, которую она носила последние дни. Из ворота выглядывала тоненькая
шейка.
- Не совсем так. Просто вдруг захотелось поспать на земле. Тем более
что в последнее время комары совсем не донимают. Они улетели. Вместе с
птицами. Вместе с пчелами. Все насекомые разлетелись, остались только
такие дураки, как мы.
- Что произошло с тобой, Гард?
- Ты уже спрашивала меня об этом.
Бобби промолчала.
- Ты слушала по радио вчерашние новости? - Спрашивая, он отлично
знал, что не слушала. Бобби не смотрела, не слушала и не думала ни о чем,
кроме корабля. - Массовые убийства в Ливии. Война в Ливане. Американское
движение за мир. Русские все чаще заговаривают о химическом оружии. Все мы
до сих пор сидим на бомбе. С 1945 года мало что изменилось. Ты же изобрела
эту штуку, которую прячешь в сарае, а теперь интересуешься, не изменил ли
я своего мнения по поводу того, как ею пользоваться.
- А ты изменил?
- Нет. - Гарднер и сам не знал наверняка, ложь это или правда, но был
рад, что Бобби не может прочитать его мысли.
Боже, думал в ужасе он, неужели так бывает всегда, когда сам
становишься призраком? Неужели ты начинаешь при этом походить на
уменьшенную копию атомной бомбы?
Бобби, держащая в руках какие-то инструменты, быстро оглянулась на
Гарднера:
- Что?!
Я сказал, что пора заняться делом, лентяйка, - отчетливо подумал
Гарднер, и выражение изумления на ее лице сменилось улыбкой.
- Ладно. Помоги мне.
Конечно, они не стали сразу же "людьми-невидимками". Они теряли
волосы и зубы, их кожа истончалась и становилась прозрачной. Словом,
происходило физическое "превращение".
Он вновь подумал: Встречайте нового хозяина. Встречайте так же, как
встречали старого.
Бобби вновь вопросительно взглянула на него.
- Что ты сказал, Гард?
- Я сказал: "Пошли, хозяйка".
Мгновение помолчав, Бобби кивнула:
- Да, - сказала она. - Не будем терять время.

Они ехали на тракторе к месту раскопок.
- Твоя сестра уехала? - поинтересовался Гарднер.
- Верно, - ответила Бобби. - Она уехала.
Ты все еще не умеешь правдоподобно лгать, Бобби. И я думаю - я
действительно думаю, - что я слышал ее стон. Перед тем как я ушел вчера в
лес, я наверняка слышал ее стон. Что же нужно сделать, чтобы заставить
такую железную кобылу, как Сисси, застонать? Насколько же плохо нужно было
поступить по отношению к ней?
Мог быть только один ответ. Очень плохо.
- Она приехала, чтобы забрать меня домой, - задумчиво сказала Бобби.
- И раньше ей это удалось бы. Но теперь у нее не было никаких шансов.
Гарднер похолодел. Существует множество трактовок подобной реплики.
Какая же из них верна?
- Я удивляюсь, как тебе удалось спровадить ее в первый же вечер, -
сказал он. - Я считал, что Патриция Мак-Кадл ужасна, но по сравнению с
твоей сестрой она - ангел во плоти.
- Я просто вышла к ней без грима. Когда она это увидела, то умчалась
отсюда, как будто реактивный самолет. Это было весьма забавно.
Она рассказывала так образно, что история казалась похожей на правду.
С учетом того, что это было совершенной неправдой.
Нет, - думал Гарднер. - Она никуда не уезжала. Интересно другое: ты
убила ее, или она заперта сейчас в сарае вместе с Питером.
- Сколько должны продолжаться физические перемены, Бобби? - спросил
он.
- Не очень долго, - ответила она, и Гарднер вновь подумал, что из нее
получился неважный лжец. - Вот мы и приехали. Тормози.

На следующий вечер они рано закончили работу. Стояла жара, и никто не
смог работать долго. Они вернулись в дом, без аппетита поели, размазывая
большую часть еды по тарелкам, и, когда посуда была вымыта, Гарднер
сказал, что хотел бы прогуляться.
- Да? - Бобби посмотрела на него одним из тех странных взглядов,
которые он замечал у нее в последнее время. - Холодает. И, мне кажется, у
тебя есть чем заняться.
- Солнце садится, - легкомысленно сказал Гарднер. - И... - Он открыто
взглянул на Бобби. - Если я останусь дома, я откупорю бутылку. Если я
откупорю бутылку, я опять напьюсь. А вот если я пойду пройдусь, то устану
и сразу же засну.
Все это было достаточно правдоподобно... но под видимой правдой
скрывалась другая правда, как внутри большой матрешки - меньшая.
Гарднер посмотрел на Бобби, ожидая, обнаружит ли она второй смысл его
слов.
Она ничего не обнаружила.
- Ладно, - заявила она, - хотя ты отлично знаешь, что меня не
беспокоит твое пьянство. Я твой друг, а не жена.
Да, тебя действительно не беспокоит то, что я пью, ты с легкостью
предлагаешь мне выпить, если мне этого хочется. Потому что это
нейтрализует меня.
Он дошел почти до дома Джастина Харда и вдруг свернул налево и почти
вприпрыжку быстрым шагом направился по боковой улочке. К его ногам будто
приделали крылья.
Стояла тишина. Ни одна собака не облаяла его. Окна во многих домах
были темными. А в тех, где был слабый свет, он ни разу не заметил
включенного телевизора.
Вскоре он дошел до тупика. Совсем стемнело, но на небе взошла луна -
и стало достаточно светло. За асфальтом начиналась гравийная тропинка.
Освещенный луной гравий казался совсем белым. Тишина начинала угнетать
Гарднера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104