В
РАЗВОДЕ родители больше не живут вместе. Они тянут резину в суде
(перетягивают канат? растягивают эспандер? Дэнни не знал точно, имеется ли
в виду одно из этих занятий или речь идет о чем-то другом; в Стовингтоне
мама с папой, бывало, не чуждались ни того, ни другого, и для себя он
решил, что возможен любой вариант), и тебе приходится уйти с кем-то одним,
другого ты практически перестаешь видеть, а тот, с которым ты остался,
может, если ему приспичит, выйти замуж или жениться на ком-нибудь, кого ты
даже не знаешь. Самым ужасным в РАЗВОДЕ было то, что это слово - или
понятие, или чем уж он был в восприятии Дэнни - плавало в головах его
собственных родителей, он чувствовал это; иногда - рассеянное и
относительно далекое, иногда - отчетливое, все заслоняющее и пугающее, как
грозовая туча. Так было после того, как папа наказал Дэнни за то, что тот
перепутал бумаги в его кабинете, и доктору пришлось поместить руку
мальчика в гипс. Воспоминание об этом уже почти стерлось, но мысли о
РАЗВОДЕ помнились ясно и наводили ужас. В то время эти мысли окутывали
мамочку, и он жил в постоянном страхе, что она, выдернув То Слово из своей
головы, выговорит его и сделает РАЗВОД реальностью. РАЗВОД. Мысль о нем
постоянно сидела в их подсознании - одна из немногих, какие он всегда умел
уловить, подобно аккордам простенькой мелодии. Но, как и аккорд,
центральная мысль составляла лишь основу для более сложных мыслей -
мыслей, которые Дэнни пока был не в состоянии даже начать переосмысливать
по-своему. Они приходили к нему просто красками и настроениями. Центром
маминых мыслей о РАЗВОДЕ было то, что папа сделал с его рукой и еще то,
что случилось в Стовингтоне, когда папа потерял работу. Тот парень. Тот
Джордж Хэтфилд, который жутко разозлился на папу и провертел дырки в шинах
их "жука". Папины мысли о РАЗВОДЕ были сложнее, окрашены в темно-лиловый и
пронизаны черными-пречерными страшными жилками. Кажется, папа думал, что
им будет лучше, если он уйдет. Что исчезнет боль. Папе было больно почти
все время, главным образом, из-за Плохого Поступка. Постоянное страстное
желание папы удалиться в уединенное местечко, смотреть цветной телевизор,
есть из миски арахис и Плохо Поступать до тех пор, пока рассудок не
угомонится и не оставит его в покое, Дэнни удавалось уловить тоже почти
всегда.
Но сегодня днем маме не стоило волноваться. Дэнни жалел, что нельзя
пойти к ней и рассказать об этом. "Жук" не сломался, папа не Поступил
Плохо, а ехал домой. Сейчас он тарахтел по шоссе между Лайонсом и
Боулдером, откуда до дома рукой подать, и о Плохом Поступке даже не думал.
Он думал про... про...
Дэнни украдкой оглянулся на кухонное окно. Иногда от слишком
напряженных раздумий с ним что-то случалось. Окружающее - реальность -
куда-то пропадало, тогда он видел такое, чего там не было. Один раз,
вскоре после того, как ему загипсовали руку, это случилось за столом,
когда все ужинали. Родители тогда не очень-то много разговаривали друг с
другом. Но они думали. О да. Мысли о РАЗВОДЕ нависли над кухонным столом,
как набрякшая черным дождем туча, готовая разразиться ливнем. Было так
плохо, что ему кусок не шел в горло. Когда вокруг клубился черный РАЗВОД,
мысль о еде вызывала желание стошнить. Он полностью сосредоточился - ведь
это казалось отчаянно важным - и тогда-то что-то произошло. В реальность
он вернулся, лежа на полу, картошка с бобами оказалась у него на коленях,
мамочка, обняв его плакала, а папа звонил по телефону. Дэнни был напуган,
он попытался объяснить, что ничего такого в этом нет, что иногда это
бывает с ним, если сосредоточиться, чтобы понять больше, чем ему доступно
обычно. Он попытался объяснить насчет Тони, которого они прозвали его
"невидимым приятелем".
Папа тогда сказал: "У него была Га Лу Син Нация. С виду все в
порядке, но все равно я хочу, чтобы доктор его посмотрел".
После ухода доктора мамочка заставила Дэнни пообещать, что он больше
никогда так не сделает, что он НИКОГДА их так не напугает, и Дэнни
согласился. Он и сам перепугался. Потому, что, когда он сосредоточился,
его сознание поплыло к папе, и всего на миг - перед тем, как появился
Тони, далеко-далеко, как всегда, и позвал оттуда, а что-то странное стерло
кухню и жареный ростбиф на синей тарелке, - всего на миг сознание мальчика
прорвалось сквозь папину угрюмость к непонятному слову, пугавшему куда
сильнее, чем РАЗВОД, и слово это было - САМОУБИЙСТВО. Оно ни разу не
попадалось Дэнни в отцовских мыслях прежде и, конечно, выискивать его он
не стал. Ему было все равно, узнает он когда-нибудь точно, что значит это
слово, или нет.
Но ему очень нравилось сосредотачиваться, потому что время от времени
появлялся Тони. Не каждый раз. Иногда окружающее просто ненадолго
становилось нечетким, плывущим, а потом прояснялось - честно говоря, чаще
всего так и бывало, но иной раз у самой границы видения появлялся Тони,
манящий к себе издалека, зовущий...
В первый раз он гулял на заднем дворе и ничего особенного не
случилось. Просто Тони поманил его, потом стало темно, а несколько минут
спустя он вернулся в реальность с несколькими обрывками воспоминаний, как
после путаного сна, Во второй раз, две недели назад, было интереснее. Стоя
в четырех ярдах от Дэнни, Тони манил его, звал: "Дэнни... Иди,
посмотри..." Дэнни словно бы поднялся, а потом начал падать в глубокую
нору, как Алиса в Страну Чудес.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26