Но я никогда не забуду сказанное
Уэстлейком уже после раскрытия тайны своего псевдонима. Он заявил, что он
сам писал свои книги в солнечные дни, а Старк творил только в дождливое
ненастье. Мне это очень понравнлось, поскольку именно тогда для меня были
сплошные дождливые дни, между 1973 и 1975 годами.
В лучших книгах той серии Паркер куда больше напоминает
робота-убийцу, чем человека. Тема ограбления грабителей является
практически неизменной в этих книгах. И Паркер проходит сквозь негодяев -
других негодяев, хочу я сказать - в точности как робот,
запрограммированный лишь на одну цель. "Я хочу мои деньги", - говорит он,
и это все, что он говорит. "Я хочу мои деньги, я хочу мои деньги". Вам это
не напоминает любого из нас?"
Интервьюер кивает. Бомонт описывает Алексиса Мэшина, главного героя
первого и последнего романа Джорджа Старка.
"Если бы "Путь Мэшина" заканчивался на той же ноте, что и его начало,
я бы навсегда упрятал роман в письменный стол, - говорит Бомонт. -
Издавать его было бы чистым плагиатом. Но примерно через четверть этого
пути роман обрел свою собственную жизнь, и все встало на свои места".
Интервьюер спрашивает, правда ли, что Бомонт после долгой работы над
книгой узрел ожившего Джорджа Старка и даже беседовал с ним.
"Да, - отвечает Бомонт. - Но хватит об этом".
Тад перестает читать и почти готов разразиться новым приступом хохота
помимо своей воли. Близнецы, видя улыбку отца, также приходят в состояние
еще большего восторга. Тад, наконец, произносит:
- Боже, как же это мелодраматично! Ты заставил это прозвучать, как
финальную сцену из "Франкенштейна", когда молния бьет в самую высокую
башню замка и испепеляет чудовище!
- Я, видимо, не смогу сегодня покормить ребят, если ты не
остановишься, - заметила Лиз таким тоном, что Тад понял всю
несвоевременность своей попытки поцеловать ее.
- Остановиться?
- Ты улыбаешься, они улыбаются. Я не могу кормить все время
улыбающегося ребенка, Тад.
- Извини, - сказал он виновато и взглянул на двойняшек. На их лицах
сияли как две капли воды похожие улыбки.
Он опустил глаза и продолжил чтение.
"Я начал "Путь Мэшина" одной из ночей 1975 года, когда выдумал это
имя. Но была еще одна вещь. Я заложил лист бумаги в машинку, собираясь
печатать текст... но затем мне пришлось вынуть эту бумагу. Я-то печатал
все свои произведения на машинке, но Джордж Старк, видимо, этого никогда
не делал".
По лицу Бомонта снова скользнула улыбка.
"Может быть, это потому, что ему не пришлось пройти курсы машинописи
в тех каменных отелях, где он проводил большую часть своей жизни".
Бомонт имеет в виду краткую биографию Джорджа Старка, напечатанную на
суперобложке боевика, где говорится, что автору книги тридцать девять лет,
и что Старк побывал в трех тюрьмах, отбывая сроки за поджог, хранение
оружия и покушение на убийство. Суперобложка, однако, далеко не
единственный источник информации об авторе скандального бестселлера.
Бомонт также подразумевает автобиографический очерк для "Дарвин пресс", в
котором он подробно и столь натурально описывает детали жизненного пути
своего литературного двойника, что можно позавидовать воображению
выдающегося романиста. В этом жизнеописанни указаны все вехи и этапы пути
к славе Джорджа Старка, от его рождения в Манчестере, штат Нью-Гемпшир до
последнего местожительства в Оксфорде, штат Миссисипи. Не указано лишь то,
что Старк погребен шесть недель тому назад на кладбище Хоумленд в Кастл
Роке, штат Мэн.
"Я нашел старую тетрадь для записей в одном из ящиков моего
письменного стола, а также пользуюсь этим", - он показывает на кувшин с
карандашами и кажется несколько удивленным, обнаружив один из них в своей
руке. - "Я начал писать и все, что помню - это то, что Лиз в середине ночи
спросила меня, собираюсь ли я, наконец, ложиться спать".
Лиз Бомонт имеет собственные воспоминания о той ночи. Она говорит: "Я
проснулась без четверти двенадцать и заметила, что он еще не ложился. Я
подумала: "Значит, он работает". Но я не услышала звуков машинки, что меня
немного удивило".
По ее лицу видно, что удивление ее тогда было куда сильнее.
"Когда я спустилась из спальни в кабинет мужа и увидела его
царапающим что-то в этой тетрадке, я прямо-таки остолбенела, - смеется
она. - Его нос почти касался бумаги".
Интервьюер спрашивает, почувствовала ли она облегчение, увидев эту
картину.
Своими мягким и спокойным голосом Лиз отвечает: "Очень, сильное
облегчение".
"Я захлопнул тетрадь и увидел, что написал шестнадцать листов без
каких-либо помарок и исправлений, - говорит Бомонт. - 3а это время я
исписал карандаш почти на три четверти, пользуясь точилкой". Он смотрит на
кувшин с выражением, которое можно одновременно принять и за меланхолию и
за скрытый юмор. - "Я предполагаю, что мне нужно теперь убрать эти
карандаши после смерти Джорджа Старка. Я сам не умею ими работать. Я
пытался. Но ничего не выходит. Что до меня, то я не могу обойтись без
машинки. Моя рука иначе тут же устает, а мозг тупеет".
Он бросает на собеседника быстрый взгляд и загадочно подмигивает.
- Милая, - он взглянул на жену, которая вся была поглощена нелегкой
работой по запихиванию в рот Уильяма последних ложек смеси. Ребенок с
неменьшим усердием стремился отправить подношение себе на нагрудник.
- Что?
- Глянь на меня, всего секунду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26