мы просто втягивали в себя дым и тут же
выдыхали, сплевывая (теперь-то я знаю, как распознать начинающего
курильщика: они, как правило, плюются как верблюды). Чувствовали мы себя
прекрасно. Докурив до самого фильтра, мы швырнули окурки в огонь.
- Ничего нет лучше сигареты после еды, - заметил Тедди.
- Это точно, блин, - согласился Верн.
Тем временем небо из синего становилось фиолетовым. Сумрак нагнал на
меня печаль, и одновременно пришло ощущение покоя.
Мы нашли достаточно ровное место возле насыпи, где и разложили наши
"постели", после чего опять уселись у костра поболтать с часок. Это была
обычная болтовня мальчишек, еще не достигших пятнадцати лет, после чего
единственной темой разговоров становятся девочки. Мы спорили о том, кто
лучше всех водит машину в Касл-роке, останется ли Бостон в высшей лиге и
как прошли каникулы. Тедди рассказал, как один пацан на пляже в Брунсуике
ударился обо что-то головой, прыгнув с волнореза, и чуть не утонул. Мы
также поперемывали косточки учителям, сойдясь на том, что мистер Брукс
самый большой засранец в касл-рокской средней школе, миссис Коут - такая
стерва, равной которой белый свет не видывал. По словам Верна, пару лет
назад она так отдубасила одного из учеников, что тот чуть не ослеп. Я
посмотрел на Криса, ожидая, что он вспомнит мисс Саймонс, однако Крис не
проронил ни слова и на меня даже не глядел: он слушал Верна и при этом
согласно кивал.
Темнота постепенно сгущалась. Никто из нас не вспомнил про Рея
Брауэра, однако в мыслях у всех был именно он, по крайней мере, у меня-то
точно...
Есть что-то жуткое и в то же время завораживающее в том, как тьма
сгущается в лесу, где нет ни фонарей, ни света из окон, ни неоновых
реклам, ни потока машин - ничего, что бы хоть чуть-чуть рассеяло сумрак.
Родители не зовут детей домой, ужинать и спать, нет никаких привычных
городских звуков... Горожанин, застигнутый наступлением ночи в лесной
чаще, воспринимает сие природное явление скорее как природный катаклизм,
вроде весеннего разлива Касл-ривер.
При мысли о духе Рея Брауэра, который может материализоваться из
этого мрака в любую секунду, чтобы прогнать нас, нарушителей его
п_о_к_о_я_, туда, откуда мы явились, у меня больше не возникало ни
ощущения безоглядного страха, ни приступов тошноты - лишь только
неожиданная вялость к этому парнишке, такому одинокому и беззащитному в
ночи. Как же он тут пробирался один, ночью, через лес, и никто на свете, -
ни папа с мамой, ни Иисус Христос со всеми своими святыми - никто его не
предупредил, не спас, не отвратил беду? Теперь он, всеми покинутый, лежал
весь изуродованный под железнодорожной насыпью... Внезапно я почувствовал,
что вот-вот разрыдаюсь.
Чтобы этого не случилось, мне пришлось буквально с ходу сочинить
очередную историю из серии Ле-Дио - про то, как американский пехотинец,
смертельно раненый, исповедуется своему сержанту в любви к родине и к
девушке, которая осталась его ждать там, далеко-далеко, за океаном. Перед
глазами у меня стояло во время этого рассказа совсем другое лицо, гораздо
моложе, черты которого уже исказила смерть, глаза остекленели, а из уголка
рта тянулась к подбородку струйка запекшейся крови. Кругом же вместо
черепичных крыш и острых церковных шпилей воображаемого городка Ле-Дио,
видел мрачный ночной лес и чуть поблескивающие при свете звезд два ряда
рельс.

19
Проснулся я за полночь от пронизывающего холода, недоумевая, кто и с
какой стати распахнул на ночь окна у меня в спальне. Может, Денни? Он как
раз мне снился - как мы с ним ездили в Национальный парк Гаррисона
кататься на волнах и загорать на пляже. Это было четыре года назад...
Нет, я не у себя в спальне, и кто-то другой - не Денни - прильнул ко
мне спиной, в то время как еще чья-то голова, вернее, ее тень,
приподнялась чуть поодаль, вслушиваясь в ночную тишину.
- Какого черта? - пробормотал я с искренним изумлением.
Ответом был протяжный стон, вроде бы Верна.
Наконец я начал что-то понимать и вспомнил, где и с кем я нахожусь.
Интересно, сколько я проспал - несколько минут? Нет, быть того не может:
тонкий серп месяца висел практически посередине чернильного неба...
- Уберите от меня _э_т_о_! - послышался горячечный шепот Верна. - Я
буду хорошо себя вести, клянусь! И кольцо на унитазе буду поднимать,
прежде чем пописать... Ей-Богу, я буду хорошим мальчиком, только уберите
его от меня!..
Это было похоже на молитву. Пораженный, я сел и испуганно позвал:
- Эй, Крис! Ты не спишь?
- Тс-с! - ответил Крис: это он, приподняв голову, вслушивался в
ночные звуки. - Нет, ерунда, показалось...
- Ничего не показалось, - возразил Тедди. Оказывается, он тоже не
спал. - Я совершенно отчетливо слышал...
- Да что там такое?! - воскликнул я, все еще плохо соображая.
Спросонья я слабо ориентировался во времени и пространстве - именно это и
пугало, то, что я, не понимая, что происходит, не смогу защититься в
случае опасности.
И тут - словно ответ на мой вопрос - из леса донесся долгий, полный
ужаса вопль. Так, наверное, кричит женщина в агонии.
- Господи Иисусе! - со слезами в голосе захныкал Верн, натягивая
одеяло на голову и прижимаясь ко мне всем телом, словно до смерти
напуганный щенок. Я оттолкнул его, но он опять прижался.
- Это малыш Брауэр, - хрипло зашептал Тедди, - вернее, его призрак
бродит по лесу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56