-- Посмотри
вниз!
Ральфи смотрит. Они летят над проливом. Тени их летят по волнам,
окруженные лунной дорожкой. Ральфи улыбается от радости.
-- Ух ты! Класс! -- И после паузы: -- А это настоящее?
-- Как ябочный пирог, -- отвечает Линож.
Ральфи оглядывается на:
Литтл-Толл-Айленд. Это почти негатив того изображения, что мы
показывали вначале - ночь вместо дня, уход вместо приближения. В лунном
свете Литтл-Толл-Айленд выглядит почти иллюзией. Чемон скоро для Ральфи и
станет.
-- А куда мы летим? -- спрашивает Ральфи.
Линож подбрасывает скипетр в воздух, и он занимает то положение,
которое было, когда Линож летал с детьми. Его тень, теперь от луны, а не от
солнца, лежит попереклица Линожа. Линож наклоняет голову и целует седло феи
на носу у Ральфи.
-- Куда хотим. Всюду. Во все те места, которые тебе только снились.
-- А мама спапой? Когда они прилетят?
-- А, об этом потом, -- улыбается Линож.
Что ж, ему виднее, он взрослый... и потом, это так интересно!
-- О'кей, -- говорит Ральфи.
Линож поворачивает - закладывает вираж, почтикак самолет, - и они
улетаютот нас прочь.
Майк стоит на ступенях мэрии. Он плачет.
Джоанна Стенхоуп выходит из мэрии и кладет ему руку на плечо. С
бесконечной добротой она произносит:
-- Войди в дом, Майк.
Не обратив на нее внимания, он идет вниз по ступеням, пробивая путь в
рыхлом снегу. Для тех, кто не волшебник, это трудная работа, но он идет
вперед. Он идет по следам Линожа, и камера следит за ним, глядя как
отпечатки становятся все легче и легче, все меньше связаны с землей, где
обязаны жить смертные.
Мимо мемориального колокола, здесь еще один исчезающий отпечаток... и
ничего. Поля девственного снега. Майк в рыданиях валится у последнего следа.
Возносит руки к пустому небу, к сияющей луне.
-- Верни его, -- тихо произносит Майк. -- Прошу тебя. Я сделаю все, что
ты хочешь, если ты его вернешь. Все, что ты хочешь.
В дверях мэрии столпились островитяне и молча смотрят. Джоннии Санни,
Ферд и Люсьен, Тавия и Делла, Хэтч и Мелинда.
-- Верни его! -- слышен молящийголос Майка.
Лица островитян не меняются. В них, быть может, есть сочувствие, но нет
милосердия. Здесь, сейчас - нет. Что сделано, то сделано.
Майк на снежном поле. Он копошится в снегу возле купола, где висит
мемориальный колокол. Протягивает рукик луне изалитой светом воде в
последний раз, но без надежды.
-- Прошу тебя, верни его, -- шепчет он.
Камера начинает уходить в сторону и вверх. Понемногу. Майк становится
меньше и меньше, и вот он уже черная точка на белой снежной равнине. За ней
- материк, рухнувший маяк, волны пролива.
Затемнение.
И последний, еле слышный шепот мольбы:
-- Я люблю его! Смилуйся!
Конец акта шестого.

Акт седьмой

Небо ярко-голубое, и пролив тоже. Флегматично пыхтят рыбачьи лодки,
проносятся спортивные катера, оставляя кильватерный след и таща волных
лыжников. Парят и кричат в вышине чайки.
Прибрежный город утром. Титр: МАЧИАС, ЛЕТО 1989.
Небольшой дощатый дом на Мэйн-стрит. Табличка:
ЮРИДИЧЕСКИЕ УСЛУГИ.
Пониже еще одна:
ЕСЛИ РЕШЕНИЕ ЕСТЬ.
МЫ ВМЕСТЕ ЕГО НАЙДЕМ.
Камера наплывает на окно. В доме сидит женщина, глядя наружу. Глаза
красные, щеки мокры от слез. Волосы у нее седые, и сначала мы простоне
узнали Молли Андерсон. Она постарела на двадцать лет.
Сидит она на кресле-качалке, глядя на летний пейзаж, и беззвучно
плачет. Напротив нее адвокат - профессионального вида женщина в светлой
летней юбке и шелковой блузке. Хорошо причесана, хорошо накручена, и смотрит
на Молли с тем сочувствием, которое проявляют хорошие психологи - часто
помогает, но пугает своей отстраненностью.
Молчание длится. Адвокат ждет, пока заговорит Молли, но Молли только
сидит в качалке и глядит плачущими глазами на лето за окном.
-- Вы с Майком не спите вместе, -- говорит наконец адвокат, -- вот
уже... как давно?
-- Пять месяцев, -- отвечает Молли, все так же глядя в окно. --
Приблизительно. Если нужно, я могу сказать точно. Последний раз был в ночь
передбольшой бурей. Бурей столетия.
-- Когда выпотеряли сына. И в этой потере Майк обвиняет себя.
-- Я думаю, он собирается от меня уйти.
-- И ты этого очень боишься, не так ли?
-- Я думаю, он исчерпал все свои средства остаться. Ты понимаешь, что я
хочу сказать?
-- Расскажи мне еще раз, что случилось с Ральфи.
-- Зачем? Какая в этом польза? Господа Бога ради, кому от этого будет
лучше? Его больше нет!
Адвокат ничего наэто не отвечает. Молли вздыхает и сдается.
-- Это былона второй день. Мы все были в мэрии - там все собрались
укрыться от бури. Знаешь... очень она была сильная.
-- Я была здесь, -- отвечает адвокат. -- Я ее пережила.
-- Да, Лиза, ты была - здесь. На материке. На острове это дело другое.
-- Она замолкает на миг. -- На острове все по-другому. -- Еще одна пауза. --
В общем, ДжонниГарриман влетел во время завтрака и сказал, что маяк падает.
Все, конечно, захотели посмотреть, и Майк...
Дом Андерсонов летним утром. Перед домом стоит небольшая белая машинас
открытым багажником. В ней два или три чемодана. Открывается дверь дома, и
выходит Майк, неся еще два. Он закрывает дверь, спускается с террасы и
идетпо дорожке. По всем движениям и жестам, по каждому взгляду перед нами
человек, который уезжает навсегда.
-- Майк сказал нам, что сейчас белая мгла, -- слышится за кадром голос
Молли, -- и чтобы мы держались поближе к дому.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80