- Что, у него все идет кровь?
- Как у зарезанной свиньи, - Дэвидсон покачал головой. - Странно.
Упал, простая царапина и вот... Ему нужна перевязка, - он показал на
дорогу. - Вот, смотрите.
Гэррети пригляделся и увидел темные пятна на мокром асфальте.
- Кровь?
- Да уж не варенье, - мрачно сказал Дэвидсон.
- Он испугался? - спросил Олсон.
- Он говорит, что ему плевать, но я боюсь, - его глаза были застывшими
и серыми. - Боюсь за нас всех.
Они продолжали идти. Бейкер заметил еще один плакат с именем Гэррети и
показал ему.
- Черт с ним, - буркнул Гэррети. Он следил за пятнами крови Зака, как
Дэниел Бун за следами раненого индейца. Цепочка пятен виляла туда-сюда
вдоль белой линии.
- Макфрис, - позвал Олсон. Его голос стал еще тише. Гэррети нравился
Олсон, несмотря на его напускную грубость, и ему не хотелось видеть его
испуганным. А он был испуган.
- Что?
- Оно не проходит. Эта дряблость, о которой я говорил. Не проходит.
Макфрис ничего не сказал. Шрам на его лице казался совсем белым в
лучах заходящего солнца.
- Я чувствую, что мои ноги вот-вот развалятся. Как плохой фундамент.
Но этого ведь не может быть, правда?
Макфрис снова ничего не сказал.
- Можно мне взять сигарету? - спросил Олсон еще тише.
- Бери. Хоть пачку.
Олсон зажег сигарету, затянулся и погрозил кулаком солдату, следящему
за ним с вездехода.
- Они с меня глаз не сводят уже больше часа. У них на счет этого
шестое чувство, - он повысил голос. - Вам это нравится? Нравится, сволочи?!
Кое-кто посмотрел на него и быстро отвернулся. Гэррети тоже хотел
отвернуться. В голосе Олсона слышалась истерика. Солдаты смотрели на него
бесстрастно.
К 16.30 они прошли тридцать миль. Солнце почти село и алело кровавым
пятном на горизонте. Тучи ушли на восток, и небо над ними было темно-
голубым. Гэррети опять подумал о воображаемом утопающем, впрочем не таком
уж утопающем. Идущая ночь скоро накроет их, как вода.
Паника росла. Внезапно он испытал уверенность, что видит последний
закат в своей жизни. Он хотел продлить его, хотел, чтобы закат длился часы.
- Предупреждение! Третье предупреждение 100-му! Последнее
предупреждение!
Зак непонимающе осмотрелся. Его правая штанина ссохлась от запекшейся
крови, потом внезапно он побежал, виляя между идущих, как футбольный
нападающий с мячом. На лице его застыло то же непонимающее выражение.
Вездеход увеличил скорость. Зак услышал это и побежал быстрее. Кровь у
него опять пошла, Гэррети видел, как ее капли падают на дорогу. Зак взбежал
на подъем и на. миг четко вырисовывался на фоне багряного неба черным
застывшим силуэтом. Потом он исчез. И вездеход уехал за ним. Двое
соскочивших с него солдат шли рядом с участниками все с теми же каменными
лицами.
Никто не сказал ни слова. Все слушали. Долго, очень долго до них не
доносилось ничего. Только птичьи голоса, ранние майские сверчки да где-то
вдалеке гудение самолета. Потом - резкий окрик, пауза и еще один.
- Готов, - сказал кто-то.
Когда они взошли на холм, они увидели стоящий у обочины вездеход. Зака
нигде не было.
- Где Майор? - заорал кто-то паническим голосом. Это был Гриббл, номер
48. - Я хочу видеть Майора! Где он?
Солдаты, идущие рядом, молчали. Все молчали.
- Может, он скажет нам еще речь? - продолжал кричать Гриббл. - Он
убийца! Я... скажу ему это! Скажу _прямо_ _в_ _лицо_! - в возбуждении он
замедлил шаг, почти остановился и солдаты впервые заинтересовались им.
- Предупреждение! Предупреждение 48-му!
Гриббл на мгновение замер, потом быстро, опустив голову, пошел вперед.
Скоро они дошли до вездехода, и он, не торопясь, пополз за ними.
В 16.45 Гэррети поужинал - протертое мясо тунца из тюбика, несколько
крекеров с сыром и вода. Он заставил себя остановиться. Воды можно
попросить всегда, но концентраты раздадут только в девять утра. А ночью ему
тоже может понадобиться еда. Обязательно понадобиться.
- Пускай это вопрос жизни и смерти, - заметил Бейкер, - но я не могу
ограничивать аппетит.
- Знаешь, мне не очень хочется упасть утром в обморок от голода, -
сказал Гэррети.
Хотя это была не такая уж неприятная идея: ничего не видишь, ничего не
чувствуешь, очнулся - и ты уже в вечности.
- Думаешь о чем-то? - тихо спросил Бейкер. Его лицо в меркнувшем свете
дня было очень молодым и красивым.
- Да. О многом.
- Например?
- Например, о нем, - Гэррети махнул головой в сторону Стеббинса,
который шел точно так же, как в начале пути. Штаны его высохли. В руке он
все еще держал сэндвич.
- А что с ним такое?
- Ну, почему он здесь и почему он ни с кем не говорит. И умрет ли он.
- Гэррети, мы все умрем. Кроме одного.
- Может, хоть не этой ночью, - сказал Гэррети. Он сказал это легко, но
внезапно его охватила дрожь. Он не знал, заметил ли это Бейкер. Он
повернулся задом, расстегнул молнию и помочился.
- А что ты думаешь о призе? - спросил Бейкер.
- Не вижу смысла думать об этом, - Гэррети застегнулся и повернулся
опять, слегка удивленный, что выполнил всю операцию, не получив
предупреждения.
- А я думал. Не о самом призе, а о деньгах.
- Богачи не войдут в Царствие небесное, - сказал Гэррети. Он смотрел
на свои ноги - то единственно, что могло ему помешать узнать, существует
Царствие небесное или нет.
- Аллилуйя, - сказал Олсон. - После проповеди будут поданы
прохладительные напитки.
- Ты верующий? - спросил Бейкер у Гэррети.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60