завязалась потасовка. Другой туфель не
хотел слезать - нога в нем распухла. Гэррети нагнулся, получил предуп
реждение, но все же стащил туфель с ноги. Он хотел тоже кинуть его в толпу,
но пожалел силы и оставил просто лежать на дороге. Вдруг на него нахлынула
волна отчаяния. Он шел и тупо думал: "_Я_ _остался_ _без_ _обуви_. _Я_
_остался_ _без_ _обуви_".
Дорога под ногами была холодной. Сквозь остатки носков Гэррети ощущал
каждый камешек. Он подошел к Бейкеру, который тоже шел без обуви.
- Я почти готов, - сказал спокойно Бейкер.
- Я тоже.
- Знаешь, я вспоминаю все хорошее, что со мной было. Один раз я
впервые пригласил девушку на танец, и какой-то пьяный хер попытался ее у
меня увести. Я вывел его наружу и набил морду - смог потому, что он был
такой пьяный. И та девушка на меня так смотрела, что я был на седьмом небе
от счастья. Вспоминаю мой первый велосипед. И как в первый раз читал
"Женщину в белом" Уилки Коллинза... это моя любимая книга. Вспоминаю, как
сидел с удочкой над прудом, и как лежал во дворе с книжкой комиксов.
Гэррети, я думаю об этом, как будто я уже старик.
На них брызнул серебристый утренний дождик. Толпа приутихла, но не
уменьшилась - шеренгами вдоль дороги тянулись выжидающие лица под плащами и
зонтиками. Бесконечный ряд серых лиц, похожих, как близнецы.
- Надеюсь, уже не будет темно, - сказал Бейкер. - Ненавижу идти в
темноте, не зная, кто я и что я здесь делаю. Надеюсь, все кончится до
темноты.
Гэррети начал говорить, но его прервали выстрелы. Бейкер скривился:
- Вот чего я боюсь. Этого звука. Зачем мы делаем это, Гэррети? Мы все
сошли с ума.
- Не знаю. Не знаю.
- Мы все в ловушке.
Длинный путь продолжался. Они проходили знакомые Гэррети места -
заброшенные фермерские дома, птичники, засеянные поля. Он помнил, казалось,
каждый дом. Ноги словно наполнились новой силой. Ему хотелось лететь. Но,
может быть, Стеббинс прав - их там не будет? К этому лучше подготовиться.
Пронесся слух, что у одного из участников аппендицит.
Гэррети не обратил на это внимание - он думал только о Фрипорте и о
Джен. Стрелки на его часах жили какой-то своей дьявольской жизнью. Они не
хотели двигаться. Но в любом случае до Фрипорта оставалось не больше пяти
миль.
Небо немного прояснилось, но оставалось облачным. Дорога под дождем
превратилась в черное зеркало, и Гэррети почти видел в ней искаженное
отражение собственного лица. Он прижал руку ко лбу - лоб пылал. Джен, о
Джен... Знала бы ты...
Парень с болью в боку, Клингерман, начал кричать. Гэррети вспомнил тот
Длинный путь, который он видел - как раз во Фрипорте, - и участника,
который монотонно твердил: "не могу, не могу, не могу".
"Клингерман, заткнись!" - взмолился он про себя.
Но Клингерман все шел, продолжая стонать и вскрикивать, прижав руки к
боку, а часы Гэррети продолжали идти. 8.15. "Где ты, Джен? Я не знаю уже,
что ты для меня, но я еще жив и хочу, чтобы ты была там. Очень хочу".
8.30.
- Мы уже близко к этому чертову городу? - спросил Паркер.
- А тебе-то что? - спросил Макфрис. - Нас-то там никто не ждет.
- Меня ждут девушки повсюду, - сказал Паркер. - Только посмотрят на
меня и сразу писают в штанишки, - его лицо осунулось и вытянулось, оставив
от прежнего Паркера только тень.
8.45.
- Помедленнее, приятель, - сказал Макфрис. - Оставь силы до вечера.
- Не могу, - отозвался Гэррети. - Стеббинс сказал, что ее там не
будет, я должен убедиться, что она там. Я должен...
- Не бери в голову. Стеббинс, чтобы выиграть, напоит собственную
мамашу лизолом. Она будет там.
- Но...
- Никаких "но", Рэй. Успокойся и жди.
- Иди ты со своими погаными утешениями! - выкрикнул Гэррети и потер
горящий лоб ладонью - Извини... это так вырвалось. Стеббинс еще сказал, что
на самом деле я хочу увидеть только свою мать.
- А ты не хочешь?
- Черт, конечно, хочу! Что ты думаешь... не знаю. Когда-то у меня был
друг, и мы с ним... сняли одежду... и тогда она...
- Гэррети - Макфрис положил руку ему на плечо. Клингерман все стонал,
и какой-то толстяк из толпы спросил, не нужен ли ему "Алка-Зельцер". Шутка
вызвала общий смех. - Ты теряешь контроль. Успокойся. Ты...
- _Не_ _тронь_ _мою_ _спину_! - заорал Гэррети и, сунув в рот кулак,
больно, до крови, укусил его. Потом добавил. - И вообще не тронь меня.
- Ладно, - Макфрис отошел.
Было девять часов - уже в четвертый раз. Их оставалось двадцать
четыре, и они входили во Фрипорт. Впереди был кинотеатр, где они с Джен
часто бывали. Свернув направо, они оказались на дороге N1 - последней своей
дороге. Дождь не переставал, но толпа все так же стояла вокруг. Кто-то
включил пожарную сирену, и ее вой сливался со стонами Клингермана.
Волнение наполнило вены Гэррети. Он слышал, как гулко бухает его
сердце. Снова кричали его имя (_Рэй_ - _Рэй_ - _иди_ _скорей_!}, но
знакомых лиц пока не было видно.
К нему тянулись руки, и одна из них, тощая и коричневая, чуть задела
его. Он отскочил, будто его затягивало в молотилку. Никаких признаков
матери и Джен. Стеббинс был прав... а если они и здесь, как он разглядит их
в этой людской массе?
Стон вырвался из его груди. Он споткнулся и едва не упал. Стеббинс был
прав. Ему хотелось упасть прямо здесь, не идти дальше. Зачем теперь идти?
Сирена выла, толпа вопила, Клингерман стонал, а его собственная
измученная душа колотилась о стенки черепа в поисках выхода.
_Я_ _не_ _могу_ _идти_. _Не_ _могу_, _не_ _могу_, _не_ _могу_. _Где_
_я_? _Джен_? _Джен_?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60