Перси? Это несерьезно. - Мне абсолютно все
равно, чем ты, Пер-си, займешься, лишь бы хоть ненадолго убрался отсюда.
На секунду мне показалось, что он не уйдет, и тогда действительно будут
неприятности, особенно с этим Коф-фи, который стоял здесь все время, как
самые крупные в мире остановившиеся часы. Но потом Перси сунул свою дубинку
назад в самодельный чехол - дурацкая пижон-ская штука - и медленно пошел по
коридору. Я не по-мню, кто из охранников сидел на посту дежурного в тот
день, наверное, кто-то из временных, но Перси не по-нравилось, как этот
человек смотрит, и, проходя мимо, он прорычал: "Перестань скалиться, а не то
я сотру этот оскал с твоей мерзкой рожи". Потом зазвенели ключи, на
мгновение блеснул солнечный свет из дворика, и Пер-си Уэтмор ушел, хотя бы
на время. Мышка Делакруа бегала туда-сюда по плечам маленького французика,
ше-веля крошечными усиками.
- Спокойно, Мистер Джинглз, - сказал Делакруа, и мышка замерла на его
плече, словно поняла. - Просто посиди тихо и спокойно. - Делакруа говорил с
мягким акцентом французов из Луизианы, и слово "тихо" приобретало незнакомое
экзотическое звучание.
- Ложись лучше, Дэл, - бросил я резко. - Отдохни. Тебя это тоже не
касается.
Он повиновался. Делакруа изнасиловал девушку и убил ее, а потом бросил
тело девушки за ее домом, облил нефтью и поджег, надеясь таким образом
спрятать следы преступления. Огонь перекинулся на дом, охватил его, и
погибло еще шесть человек, среди них двое детей.
За ним числилось только это преступление, и теперь он был просто
кроткий человечек со встревоженным ли-цом, залысинами на лбу и длинными
волосами, спускающимися на ворот рубашки. Очень скоро он ненадолго сядет на
Олд Спарки и настанет его конец... но что-то, что толкнуло его на ужасный
поступок, уже ушло, и те-перь он лежал на койке, позволив своему маленькому
другу бегать по его рукам, то и дело попискивая. И это было хуже всего: Олд
Спарки никогда не сжигал того, что таилось внутри. Зло освобождалось,
набрасывалось на кого-то другого, и мы снова вынуждены убивать лишь
те-лесные оболочки, в которых уже и жизни-то нет.
Я снова обратился к гиганту:
- Если я разрешу Харри снять с тебя цепи, ты будешь себя хорошо вести?
Он кивнул. Так же, как и прежде, покачал головой: налево, направо. Его
странные глаза смотрели на меня. Они были спокойны, но это спокойствие
как-то не внушало доверия. Я поманил пальцем Харри, он вошел и отстегнул
цепи. Он уже не боялся, даже когда присел у стволоподобных ног Коффи, чтобы
отомкнуть оковы на лодыжках, и мне стало легче. Харри нервничал из-за Перси,
а я доверял его интуиции. Я доверял интуиции всех моих сегодняшних ребят с
блока "Г", кроме Перси.
У меня была заготовлена речь для новоприбывших, но я сомневался, стоит
ли ее произносить для Коффи, ка-завшегося таким ненормальным, и не только по
размерам.
Когда Харри опять отошел (Коффи в течение всей церемонии оставался
недвижим, как статуя), я посмотрел на своего нового подопечного, постукивая
по папке, и спросил:
- Парень, а ты умеешь говорить?
- Да, сэр, босс, я могу говорить, - отозвался тот. Его голос был
глубоким, довольно гулким и напомнил мне звук мотора нового трактора. Он
произносил слова без южного акцента, но в строе речи я потом уловил что-то
южное. Словно он приехал с юга, хотя не был его уро-женцем. Он не походил на
неграмотного, но и образо-ванным его нельзя было назвать. В манере говорить,
как и во многом другом, Коффи оставался загадкой. Больше всего меня
беспокоили его глаза - выражение спокойного отсутствия, словно он сам был
где-то далеко-далеко.
- Твое имя Джон Коффи?
- Да, сэр, босс, как напиток, только пишется по-другому.
- Ты умеешь писать, да? Читать и писать?
- Только свое имя, босс, - сказал он тихо. Я вздохнул, потом произнес
укороченный вариант заготовленной речи. Я уже понял, что с ним проблем не
возникнет. Я был и прав, и ошибался одновременно.
- Меня зовут Пол Эджкум, - произнес я. - Я - главный надзиратель блока
"Г". Если тебе что-то нужно, зови меня по имени. Если меня не окажется,
попроси вот этого парня - его зовут Харри Тервиллиджер. Или мистера
Стэнтона, или мистера Ховелла. Ты понял?
Коффи кивнул.
- Только не думай, что можно получить все, что хочешь. Тут мы решаем,
что необходимо, а что нет. Здесь не гостиница. Ясно?
Он опять кивнул.
- Здесь тихо, парень, не так как в других блоках. Здесь только ты и
Делакруа. Ты не будешь работать, в основном будешь сидеть. Хватит времени
все хорошенько обдумать. - Даже слишком много времени, но я не сказал этого.
- Иногда мы включаем радио, если все в порядке. Любишь слушать радио?
Он кивнул, но как-то неуверенно, словно не зная, что это такое. Позже я
узнал, что в некотором роде так оно и есть. Коффи узнавал вещи, с которыми
сталкивался прежде, но потом их забывал. Он знал персонажей из "Воскресенья
нашей девушки" ("Our #Gal Sunday"), но не мог вспомнить, что с ними
произошло в конце.
- Будешь хорошо себя вести - станешь вовремя есть, никогда не попадешь
в одиночку в дальнем коридоре и не наденешь этой холщовой робы с застежкой
на спине. У тебя будут двухчасовые прогулки во дворике с четырех до шести,
кроме субботы, когда все остальные наши обитатели играют в футбол. Посещения
по воскресеньям после обеда, если, конечно, есть кто-то, кто захочет тебя
навестить. Есть?
Он покачал головой.
- Никого, босс.
- Ну, может быть, твой адвокат.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19