- Одну минуту.
Потом пробормотал что-то неразборчивое.
Сьюзен наклонилась:
- Что, дорогой?
- Уже стемнело?
- Да.
- Хочешь навестить...
- Мэтта?
Он кивнул.
- Скажи ему... пусть расскажет тебе все. Спроси его... знает ли он
отца Кэллахена. Он поймет.
- О'кей, я передам, - пообещала Сьюзен. - Теперь спи. Хорошего сна,
Бен.
- Люблю тебя. - Он пробормотал что-то еще, потом глаза его закрылись.
Дыхание стало глубже.
- Что он сказал? - переспросил доктор.
Сьюзен сдвинула брови.
- Похоже на "Закрывайте окна", - сказала она.

Вернувшись за пальто, она застала в приемной Еву Миллер и Хорька
Крэйга. Порыжевший меховой воротник Евы определенно предназначался для
торжественных случаев, а на Хорьке болталась слишком большая для него
куртка мотоциклиста. У Сьюзен потеплело на душе.
- Как он? - спросила Ева.
- Думаю, все будет в порядке.
Сьюзен повторила диагноз врача, и Ева как будто успокоилась.
- Я так рада. Мистер Мерс такой хороший человек... Ничего подобного у
меня никогда раньше не случалось. А Флойда Перкинсу Джиллеспи пришлось
запереть в вытрезвителе. Хотя он вроде бы и не пьян. Просто как-то не в
себе.
Сьюзен покачала головой:
- Это на Флойда совсем не похоже.
На минуту наступило неловкое молчание.
- Бен - славный парень, - сказал Хорек и погладил руку Сьюзен. -
Недели не пройдет, как он встанет. Вот увидите...
- Я уверена, - согласилась Сьюзен и сжала его руку. - Ева, скажите,
отец Кэллахен - это священник из Сент-Эндрю?
- Да, а почему вы...
- Так... любопытно. Послушайте, спасибо вам обоим, что пришли. Если
бы вы смогли заглянуть завтра...
- Решено, - отозвался Хорек. - Правда, Ева? - он обнял ее одной рукой
за талию. Это требовало немалой длины руки, но он справился.
- Конечно, приедем.
Втроем они вернулись с Джерусалемз Лот.

Мэтт не закричал по обыкновению "Входите!" в ответ на ее стук. Вместо
этого из-за двери раздалось тихое и нерешительное: "Кто там?".
- Сюзи Нортон, мистер Берк.
Он открыл дверь, и девушка ощутила самое настоящее потрясение,
увидев, как изменился Берк. Он выглядел постаревшим и измученным. В
следующую минуту она заметила, что у него на шее висит тяжелое золотое
распятие. Оно так странно выглядело на потертой фланелевой рубашке, что
Сьюзен чуть не засмеялась - но удержалась от смеха.
- Заходи. Где Бен?
Она все рассказала, и его лицо вытянулось:
- Так Флойд Тиббитс решил разыграть оскорбленного возлюбленного? На
редкость некстати... Майка Райсона сегодня привезли из Портленда к
Формену. И наша поездка в Марстен Хауз, видимо, откладывается...
- Какая поездка? Причем здесь Майк?
- Хочешь кофе? - спросил он машинально.
- Нет, я хочу выяснить, что происходит. Бен сказал, вы знаете. И я
хочу, чтобы вы мне объяснили.
- Это легко сказать, - произнес он. Легко Бену сказать. Сделать
труднее. Но я попробую.
- Итак?
Он поднял руку:
- Сначала вот что, Сьюзен. Вы с матерью заглядывали как-то в новый
магазин.
- Да, конечно. Ну и что? - удивилась Сьюзен.
- Можешь ты рассказать мне об этом месте? И, что еще важнее - о
хозяине?
- О мистере Стрэйкере?
- Да.
- Ну, он совершенно очаровательный. У него просто придворные манеры.
Он сделал Глэдис Мэйберри комплимент по поводу ее платья, и она
покраснела, как школьница. Он расспросил миссис Боддин о ее перевязанной
руке - она обожглась - и дал ей рецепт какой-то мази. Сам написал. А когда
вошла Мэйбл... - Сьюзен рассмеялась.
- Да?
- Он предложил ей кресло. Да какое! Настоящий трон. Красного дерева.
Сам притащил из другой комнаты, улыбаясь и болтая с прочими дамами. Но
оно, должно быть, весило не меньше трехсот фунтов. Он водрузил это кресло
посреди комнаты и подвел к нему Мэйбл. Под руку, представляете? А она
хихикала. Видели бы вы, как она хихикает! И он подавал кофе. Очень крепкий
и очень хороший.
- Стрэйкер тебе понравился? - Мэтт внимательно наблюдал за ней.
- Это все относится к делу?
- Может быть, да.
- Хорошо. Вот вам женская точка зрения. И да - и нет. Пожалуй, я к
нему чувствовала легкое сексуальное влечение. Пожилой человек с
очаровательными манерами. О таком сразу скажешь, что он умеет заказывать
французские блюда и знает, к чему подходит какое вино - да не просто,
красное или белое, а какого урожая и какого виноградника. Таких людей тут
не бывало - это уж точно. Но ничего женоподобного в нем нет. Ловкий, как
танцор. И, конечно, есть что-то привлекательное в человеке, который так
откровенно лыс. - Сьюзен немного смущенно засмеялась, задавая себе вопрос,
не наговорила ли она лишнего.
- Это - отчего "да". Теперь - отчего "нет"?
Сьюзен пожала плечами:
- Это труднее. Я думаю... я думаю, что почувствовала в нем какое-то
скрытое презрение. Цинизм. Словно он играл какую-то роль, дурачил нас.
Потом - налет снисходительности. - Она подняла неуверенный взгляд. - И мне
почудилось в нем что-то жестокое. Не знаю, почему.
- Кто-нибудь что-нибудь купил?
- Ничего серьезного, но его это, кажется, не огорчило. Мама купила
югославскую полочку, а миссис Петри - раздвижной столик, но, по-моему, это
и все. Он не расстроился. Все просил рассказать своим друзьям и заходить,
не стесняясь. Этакое старосветское очарование.
- И как, по-твоему, люди были очарованы?
- В основном - да. - Сьюзен мысленно сопоставила энтузиазм своей
матери по поводу Р.Т.Стрэйкера с ее устойчивой нелюбовью к Бену.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106