В голосе, произнесшем
это, было не больше человеческого, чем в собачьем лае.
Она пошла вверх по лестнице, делая усилие при каждом шаге. Даже свет
в верхнем холле почти не помог. Мэтт лежал на ковровой дорожке, тяжело и
прерывисто дыша. Сьюзен наклонилась, расстегнула две верхние пуговицы его
рубашки и пошла в гостевую комнату за одеялом.
Там было холодно. Окно распахнуто. На кровати не обнаружилось ничего,
кроме матраца, но одеяла нашлись на верхней полке в шкафу. Когда Сьюзен
повернулась к двери, что-то блеснуло на полу в лунном свете. Она
наклонилась и подняла блестящий предмет. Она узнала эту вещицу. Классное
кольцо Кэмберлндендской школы высшей ступени. Она прочла выгравированные
на кольце инициалы: М.К.Р.
Майкл Кори Райсон.
На минуту, в темноте, она поверила. Поверила всему. Крик поднялся у
нее в горле, ей удалось сдержать его, но кольцо выскользнуло из пальцев и
легло опять под окном, сверкая в лунном свете, изгнавшем осеннюю темень.


10. ЛОТ (3)

Город знал, что такое тьма.
Он знал, что такое тьма, которая спускается на землю, когда вращение
скрывает ее от солнца, и знал, что такое тьма в человеческой душе. Город -
это соединение трех частей, более важных для него, чем районы, - это люди,
здания и земля. Люди - шотландцы и французы. Попадаются, конечно, и
другие, но немного, как щепотка перца в кастрюле. И содержимое этой
кастрюли никогда не проваривается до однородности. Здания почти все
построены из честного дерева. Земля - гранит, покрытый тонким уязвимым
слоем почвы; фермерство на ней - неблагодарное, тяжелое, безумное занятие.
Жизнь в городе прозаичная, бесчувственная, пьяная. В темноте город
принадлежит вам и вы принадлежите городу, и вместе с ним вы спите, как
мертвец. Здесь нет жизни, а только медленное умирание дней, и потому,
когда на город падает зло, его приход кажется предопределенным, усыпляющим
и даже приятным. Как будто город знал о приближении зла и о том, какую
форму оно примет.
У города есть свои секреты, и он хорошо хранит их. Люди не знают
всего. Они знают, как жена старого Эльби Крэйна сбежала с туристом из
Нью-Йорка - или им кажется, что они это знают. Но она утопилась в старом
колодце, когда турист бросил ее, а Эльби мирно умер в своей постели от
сердечного приступа через двадцать лет. Они знают, что Губи Марстен убил
свою жену, но не имеют представления, что он годами заставлял ее делать.
Никто не знает, что она умоляла мужа убить ее.
Кое-кто из старых жительниц города - Мэйбл Вертс, Глэдис Мэйберри,
Одри Герси - помнят, что Ларри Маклеод нашел в камине на втором этаже
обгоревшую бумагу, но ни одной из них не известно, что эта бумага была
двенадцатилетней перепиской Губерта Марстена с древним до нелепости
австрийским дворянином по имени Брайхен и что переписка этих двоих
началась с помощью странного бостонского книготорговца, умершего
исключительно неприятной смертью в 1933-м, и что Губи сжег письма перед
тем, как повеситься, внимательно проследив, как уничтожается в огне
элегантный тонкий почерк. Они не знают, что Губи улыбался, когда это
делал, улыбался той же улыбкой, какой улыбается теперь Ларри Кроккет,
глядя на сказочные бумаги, хранящиеся в Портлендском банке.
Люди знают, что пожар уничтожил полгорода в том дымном сентябре
1951-го, но не знают, что лес подожгли, и не знают, что мальчик, который
это сделал, закончил школу с отличием в 1963-м и сделал сто тысяч долларов
на Уолл-стрит; не знают они и того, что осознание совершенного им в
детстве свело этого человека в могилу в сорокатрехлетнем возрасте.
Они не знают, что преподобный Джон Гроггинс иногда просыпается ночью
от ужасных сновидений - будто он проповедует голый перед собранием
Маленьких Дам в воскресной школе; или что Флойд Тиббитс проблуждал всю ту
злосчастную пятницу, словно в густом тумане. Он вовсе не помнил, как ходил
к Анне Нортон, почти не помнил нападения на Бена Мерса, но хорошо помнил
холодную благодарность, с которой встретил заход солнца, благодарность и
предвкушение чего-то великого и прекрасного;
или что Карл Формен попытался закричать и не смог, когда увидел, как
тело Майка Райсона мелко дрожит на металлическом столе морга, и что крик
разбился в горле Карла, будто стеклянный, когда Майк открыл глаза и сел;
или что десятимесячный Рэнди Макдуглас даже не попытался
сопротивляться, когда Дэнни Глик проскользнул в окно его спальни, вынул
младенца из колыбели и впился зубами в его шею, покрытую синяками от
материнских ударов.
Это - секреты города. Одни из них станут известны когда-нибудь,
другие - никогда. Город умело хранит их.
Город не заботят дела дьявола - так же, как дела Бога или человека.
Город знает тьму. И тьмы ему достаточно.

Сэнди Макдуглас поняла, что что-то не так, сразу же, как только
проснулась, но не могла понять, что именно. У Роя был выходной, он ушел
рыбачить и не вернется до полудня. Ничего в доме не горело, она не
чувствовала никакой боли. Что же не так?
Солнце. Солнце не там.
Высоко на обоях танцевали солнечные пятна с тенями кленов, растущих
за окном. Но Рэнди всегда будил ее раньше, чем солнце добиралось до
кленовых веток.
Ее удивленный взгляд метнулся к часам. Десять минут десятого.
В горле что-то задрожало.
- Рэнди, - позвала она, бросаясь по узкому коридору трейлера, -
Рэнди, милый!
В детскую лился свет из маленького окошка над кроваткой - открытого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106