.. - начал Кэллахен.
При упоминании имени Господа Барлоу громко застонал, как если бы его
огрели хлыстом, и его лицо исказилось в болезненной гримасе. Мышцы на шее
напряглись.
- Не приближайся! - воскликнул он. - Не приближайся, шаман! Или я
сверну мальчишке шею раньше, чем ты успеешь моргнуть!
Когда он говорил это, его губы дрожали, обнажая желтые кривые зубы.
Кэллахен умолк.
- Назад, - скомандовал Барлоу, вновь улыбаясь. - Ты стоишь на своем
берегу, а я на своем, верно?
Кэллахен медленно отошел, все еще держа перед собой на уровне глаз
крест. Крест излучал священный свет, дававший силы рукам священника.
Они смотрели в глаза друг другу.
- Ну, вот мы, наконец, и вместе! - насмешливо сказал Барлоу. Его лицо
было спокойно. Он был вполне уверен в себе. Где же Кэллахен мог видеть
раньше подобное лицо? И вдруг он вспомнил. Это было лицо мистера Флипа,
его гувернера.
- Что же дальше? - спросил Кэллахен голосом, так не похожим на его
обычную манеру говорить. Он смотрел на длинные пальцы Барлоу, сжимающие
горло мальчика. На них виднелись тоненькие голубые прожилки.
- Приятно видеть, что ты боишься меня, - ухмыльнулся Барлоу, немного
крепче сжав шею Марка.
- Прекрати! - потребовал Кэллахен.
- Зачем? - теперь на лице Барлоу была только ненависть. - Чтобы
оставить его для следующей ночи?
- Да!
Медленно, почти по слогам, Барлоу произнес:
- Тогда почему бы тебе не спрятать свой крест и не поговорить со мной
лицом к лицу? Ты - и я?
- Хорошо, - сказал Кэллахен, но голос его дрогнул.
- Так сделай это! - с насмешливой издевкой воскликнул Барлоу.
- И я могу поверить, что ты отпустишь его?
- Но я же верю тебе!.. Смотри!
Он отпустил Марка и поднял вверх руки.
Не веря своему счастью, Марк на мгновение застыл неподвижно, а потом,
не глядя в сторону Барлоу, бросился к родителям.
- Беги, Марк! - воскликнул Кэллахен. - Беги!
Марк расширившимися глазами смотрел на него:
- Мне кажется, они мертвы...
- БЕГИ!
Марк медленно выпрямился. Он повернулся и посмотрел на Барлоу.
- Скоро, дружок, - пропел Барлоу, - очень скоро ты и я...
Марк плюнул ему в лицо.
В глазах Барлоу внезапно сверкнул гнев, граничащий с безумием.
- Ты плюнул на меня, - прошептал он. Его тело задрожало, и он, как
сомнабула, сделал шаг вперед.
- Назад! - выкрикнул Кэллахен, бросаясь ему наперерез.
Барлоу застонал и закрыл лицо руками.
- Я убью тебя! - прошептал Марк и выскочил из дома.
Барлоу, казалось, сразу же стал выше. Его глаза метнули молнии в
сторону двери.
- Сейчас тебя настигнет чаша твоя, безумец...
- Я священнослужитель! - напомнил ему Кэллахен.
Барлоу зарычал:
- Священнослужитель!
Мерзкое для него слово словно льдом сковало горло, и вампир осекся.
Кэллахен стоял неподвижно. Почему он ничего не делает? Почему не
читает молитву, не осеняет нечистую силу крестом? Почему...
И вдруг он увидел: сияние креста начало медленно угасать.
Он расширенными глазами смотрел на крест. И тут заметил, что к нему
подходит Барлоу.
- Отойди! - вне себя завопил Кэллахен, отступая на шаг. - Я
приказываю тебе во имя Господа!
Барлоу рассмеялся.
Крест светился уже совсем тускло. Вокруг лица вампира вновь
сгустились тени. Крест задрожал в руках Кэллахена, и, вспыхнув в последний
раз, - погас. Теперь это был всего лишь бесполезный кусочек металла.
Барлоу протянул руку и выхватил крест. Кэллахен беспомощно вскрикнул,
этот крик, казалось, эхом отозвался в его душе. Он увидел, что Барлоу
швырнул крест на пол и топчет его каблуком.
- Будь ты проклят! - закричал Кэллахен.
- Слишком поздно для того, чтобы устраивать мелодраму, - сказал из
темноты Барлоу. В его голосе звучало нечто, напоминающее сожаление. -
Теперь в этом нет необходимости. Ты забыл доктрины собственной церкви,
разве не так? Крест... вино и хлеб... причастие... только символы. Крест -
это ведь всего лишь кусок дерева, хлеб - это пшеница, вино - гнилой
виноград. Если бы ты не согласился убрать крест, следующей ночью ты
победил бы меня. Во всяком случае, это могло случиться. Я давно не мог
встретить в реальном мире достойного противника! Мальчишка стоит десяти
таких, как ты!
И он положил на плечи Кэллахена тяжелые руки.
- Теперь ты причастишься тела моего. Ты не получишь бессмертия.
Останется только голод и потребность служить Господину. Я намерен извлечь
из тебя пользу. Я пошлю тебя в стан твоих друзей. Ведь в этом все еще есть
необходимость? Им будет нужен такой вождь, как ты. И мальчишка расскажет о
твоем героизме... Вот твое истинное назначение, лжесвященнослужитель!
Кэллахен вспомнил слова Мэтта: "Некоторые вещи хуже, чем смерть".
Он попытался бороться, но руки, державшие его, были сильнее. Они
скользили по его шее.
- Приди же, лжесвященник! Вкуси истинной религии! Вкуси тела моего!
Поняв, что сейчас произойдет, Кэллахен в ужасе содрогнулся:
- Нет! Не надо... не надо...
Но руки были неумолимы. Его голову клонило вперед, вперед...
- Давай же, поп! - прошептал Барлоу.
И Кэллахен почувствовал, что его губы касаются пульсирующей жилки на
шее вампира. Он задержал дыхание, пытаясь увернуться, но тут жилка лопнула
и он почувствовал привкус крови.
И наконец он сделал глоток.

Анна Нортон вышла из машины, не заперев ее, и пошла вдоль
принадлежавшей больнице автостоянки. Тучи наползли на звезды, и скоро
должен был пойти дождь. Но Анна не обращала на это внимания,
сосредоточенно глядя перед собой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106