.. хотя после этого я отдыхал где-то с
неделю в одиночке. Ну да ладно, не беда. Кто не рискует, тот не пьет
шампанское. Я доставал политические книги и книги о сексе, и неоднократно
пожизненно заключенные и отбывающие длительный срок умоляли добыть трусики
своей жены или подружки... и я полагаю, вы догадываетесь, что эти парни
делали долгими тюремными ночами, когда время тянется бесконечно медленно. Я
не делаю все это за "спасибо", а иногда цена довольно высока. Но я не стал
бы стараться и только ради денег, - что значат деньги здесь? Я не смогу
купить "Кадиллак" или слетать на Ямайку. Пожалуй, я оказываю все эти услуги
для того же, для чего хороший мясник всегда присылает вам самое свежее мясо:
я заработал себе репутацию и хочу ее поддерживать. Я не занимаюсь только
двумя вещами: оружием и сильными наркотиками. Я не хочу помогать кому-либо
убивать себя или ближнего своего. Достаточно с меня убийств, сыт по горло.
Да, я человек дела. И когда Энди Дюфресн подошел ко мне в 1949 и
спросил, нельзя ли добыть ему Риту Хейворт, я ответил: "Нет проблем!". Их
правда не было.
Когда Энди попал в Шоушенк в 1948, ему было 30 лет. Он был невысокий,
обаятельный человек с песочными волосами и маленькими узкими ладонями. Он
носил очки в золотой оправе. Ногти на его руках всегда были аккуратно
подпилены и безукоризненно чисты. Возможно, это покажется смешным, что я
помню о мужчине такие вещи. Но его ногти произвели на меня впечатление и
подняли Энди в моих глазах. Он всегда выглядел так, как будто был при
галстуке и чуть ли не в смокинге. До тюрьмы он работал вице-президентом
крупного банка в Портленде. Согласитесь, неплохая должность для такого
молодого человека. Особенно, если учесть, насколько консервативны
большинство банков... и умножьте этот консерватизм в десяток раз, если вы
находитесь в Новой Англии, где люди не склонны доверять свои деньги
человеку, если он не стар, не лыс, не готов завтра протянуть ноги. Энди
получил срок за убийство своей жены и ее любовника.
Кажется, я уже говорил, что в тюрьме каждый считает себя невинным. И
все находящиеся здесь - жертвы обстоятельств, чертовского невезения,
некомпетентных следователей, бессердечных прокуроров, дубоголовых
полицейских и так далее и тому подобное. Мне кажется, большинство здешних
людей - третий сорт, и самое большое их "чертовское невезение" заключается в
том, что их мама вовремя не сделала аборт.
За мои долгие годы в Шоушенке было всего лишь человек десять, в
невинность которых я поверил. Энди Дюфресн был одним из них, хотя ему я
поверил спустя годы с момента нашего знакомства. Если бы я был в коллегии,
слушавшей его дело в Портлендском суде в 1947, я вряд ли был бы на стороне
этого парня. История, вообще-то говоря, довольно банальная. Наличествуют все
необходимые элементы такого рода скандалов. Красивая девочка со связями в
обществе, молодой спортсмен - оба мертвы - и многообещающий бизнесмен на
скамье подсудимых. И грандиозный скандал в газетах, которые трещали об этом
процессе без умолку. И открытое судебное разбирательство, которое
продолжалось довольно долго. Прокурор округа хотел обращаться в центральные
органы, и он хотел, чтобы Джон К. Паблик взглянул повнимательней на это
дело. Зрители начинали собираться около четырех утра, чтобы занять себе
места в битком набитом зале. И это несмотря на то, что столбик термометра
опускался необыкновенно низко в те дни. Даже мороз не смог отпугнуть
любопытствующих. Факты таковы: у Энди была жена, Линда Коллинз Дюфресн. В
июне 1947 года она захотела научиться играть в гольфклубе Фал Мауф Хилла.
Она действительно брала уроки в течение четырех месяцев. Инструктором был
тренер Фал Мауф Хилла по имени Глен Квентин. В августе 1947 Энди узнал, что
Квентин и его жена любовники. Энди и Линда крупно поссорились 10 сентября
1947 года, и предметом ссоры была ее неверность. Энди показал на суде, что
жена была рада, что он узнал правду: ей надоело хитрить и увиливать. Она
говорила, что ей это было более всего неприятно, и заявила Энди, что
намерена брать развод. На что он ответил, что скорее увидит ее в
преисподней, чем на бракоразводном процессе. Она развернулась и уехала
проводить ночь с Квентином в бунгало, которое тот снимал неподалеку от
клуба. На следующее утро пришедшая домработница нашла их мертвыми в постели.
И в каждом по четыре пули. Последний факт более чем все остальные настраивал
суд против Энди. Окружной прокурор с невиданным вдохновением и дрожью в
голосе обыгрывал эту тему в своем заключительном слове. Энди Дюфресн, вещал
прокурор, не просто разгневанный муж, учиняющий расправу над неверной женой.
Это, говорил прокурор, если не простительно, то хотя бы понятно. Но мы имеем
дело с безжалостным чудовищем, с хладнокровным убийцей. Обратите внимание,
возвышал голос прокурор, четыре и четыре! Не шесть выстрелов, а восемь! Он
выпустил всю обойму, потом остановился, спокойно перезарядил пистолет, и
снова выстрелил в каждого из них. Естественно, эта речь стала изюминкой
газетных публикаций, которые пестрели заголовками типа "Расчетливый убийца",
"Восемь выстрелов в невинную парочку", и прочей подобной пошлятиной. Клерк
из оружейного магазина в Левистоне показал, что он продал шестизарядный
пистолет тридцать восьмого калибра мистеру Дюфренсу за два дня до убийства.
Бармен из клуба в своих свидетельских показаниях сказал, что Энди пришел в
бар около семи часов вечера 10 сентября, заказал три виски без содовой,
выпил все это в течение двадцати минут.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38