Старику, по-видимому, не понравилась такая вольность, но он смолчал.
— Да, — радостно сообщил главврач, — все прошло, как вы и предсказали. Словно в воду глядели.
— Я не предсказывал, — невозмутимо отозвался Артур Афанасьевич, — предсказания — это нынче по вашей части. Я наверняка знал, что и как произойдет.
— Ну да, ну да, — закивал Ситников, — конечно, знали. — Он снова наполнил свою рюмку. — Нужно расслабиться. Велико нервное напряжение.
— Конечно, конечно, — закивал головой старик, — только у меня за столом все пьют одновременно.
— О, простите! — воскликнул Ситников. — Извините, что я не следую этикету, — иронически произнес он. — А кто этот товарищ? — он посмотрел на Олега. — И почему он молчит?
— Это мой гость, — отозвался старик.
— Я не совсем понимаю всю эту театральщину, — брюзгливо сказал Ситников и снова, не дожидаясь всех, выпил.
— Театральщину? — тихо и вежливо спросил Артур Афанасьевич. — Какая же это театральщина? Это образ нашей жизни, а вот ваши костюм и манеры за столом выглядят театрально.
— Да бросьте, Корытов! — хмыкнул Ситников и подцепил вилкой кусок осетрины. — Неплохо у вас кормят, — завистливо заметил он, — можете себе позволить.
— Я не понял, — ледяным тоном произнес старик, — что должен бросить?
— К чему все это? — недовольно проговорил Ситников, отложив в сторону недоеденный кусок. — Мы теперь в одной лодке, и все эти фигли-мигли вызывают легкую тошноту. Какие-то смокинги, церемонии. Мы не дети и ведем не детскую игру. Если мы партнеры, то и относиться к себе я попрошу как к партнеру, а не как к шуту. Я не сомневаюсь в вашем могуществе, однако и я нынче — не пустое место. Я — прорицатель, — с гордостью заявил Ситников. — И обращаться со мной, как с бедным Степой, не позволю. Памятуя трагическую судьбу моего друга Козопасова, я письменно изложил все, что мне известно относительно вас, до мельчайших подробностей, а запечатанный конверт оставил у одного из моих друзей, попросил в случае моей насильственной смерти переслать по имеющемуся на конверте адресу.
— Вот даже как?! — удивился Корытов.
— Да, так! С волками, знаете ли, жить… А теперь давайте выпьем за мой успех, — Ситников поднял рюмку, — я вовсе не хотел вас обидеть, просто желал расставить все точки над i. Чтобы потом не было никаких разногласий.
— Ах, вон оно что! — воскликнул старик. — Ну что ж, раз мы партнеры, тогда конечно. Ради этого многое можно стерпеть. Только я хочу вам сказать, уважаемый Ромуальд Казимирович, прорицателей на свете хватает. Вот, например, еще один, — он показал на Олега. — И не очень-то кичитесь своими способностями.
— Этого товарища я не знаю, — сказал Ситников, равнодушно посмотрев на Олега, — но если вы хотите сказать, что мне всегда найдется замена, то это вряд ли. Кто принес дневник, за которым шла такая охота? Кто, в конце концов, стоял на страже государственных интересов, оберегая его от разных мерзавцев, которых еще много ходит по нашей земле? Там, — он поднял палец кверху, — обо мне известно.
— Вот вы сказали, что не знаете этого молодого человека, — с легкой насмешкой произнес старик, — а ведь как прорицатель могли бы и определить, что он вам известен.
— Неужели? — спросил Ситников и вновь, но уже с большим интересом посмотрел на Олега. Он некоторое время вглядывался в лицо юноши, потом его губы исказила презрительная усмешка.
— Этот, что ли? — пренебрежительно спросил он у Корытова. — Мальчонка-несмышленыш? Я его пожалел в тот раз, отпустил на волю, а то ведь мог и по сей день сидеть в Монастыре, а он, смотрите-ка, вон куда залетел. Теперь мне кое-что становится понятным, — он усмехнулся, — долго же вы подбирались к Матвееву, но уж больно несерьезно. А то я действительно думал… — Он снова налил себе рюмку. — Ладно, — примирительно произнес он, — за этим столом всем места хватит.
Старик выжидательно молчал, искоса поглядывая на Олега, точно ждал от него каких-то действий.
Выпив, Ситников широко улыбнулся и встал из-за стола. Он с интересом стал разглядывать убранство обеденного зала, в котором он еще не бывал. А тут действительно было на что посмотреть. Стены, отделанные высокими дубовыми панелями, были увешаны картинами и гобеленами, место которым было, несомненно, в музее. Между картинами тускло поблескивало старинное оружие: сабли, кремневые пистолеты, древние мушкеты. Тяжелая старинная мебель, украшенная потемневшими бронзовыми накладками, в сочетании с темным деревом панелей, придавала комнате довольно мрачный вид. Стены, казалось, давили. Олег почти физически ощущал это. Однако Ситников от выпитого, видимо, пришел в хорошее настроение. Он переходил от одной стены к другой, восхищенно цокая языком и громко восторгаясь драгоценными вещами. Особенно его заинтересовал небольшой гобелен, воспроизводящий знаменитую гравюру Дюрера «Рыцарь, Смерть и Дьявол». Блеклые, потускневшие от времени краски тем не менее дышали жуткой выразительностью. Меланхоличный рыцарь, в глубокой задумчивости едущий на лошади, чем-то привлек главврача. Он долго рассматривал гобелен, потом, обернувшись к столу, насмешливо сказал:
— Трое, как и нас. И ситуация очень напоминает нашу — совершенно непредсказуема.
— Отчего же, — откликнулся Корытов, — по-моему, на картине все предельно ясно.
— Что же вам ясно? — недовольно возразил Ситников. — Вы считаете, рыцарь обречен? А на мой взгляд, он — победитель.
Старик пожал плечами.
— Я, конечно, рыцарь, — не обращая на него внимания, продолжал разглагольствовать Ситников, — ну, а вы, безусловно, дьявол. — Он театральным жестом указал на старика рукой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110