Никаких следов их я не обнаружил при самом широком сканировании.
– Очень хорошо. Иди и приготовь «ролле». Я сразу приду, только позабочусь о моей... дочери.
– А вот черта с два, мертвяк! – выдохнула Соня, вонзая серебро ножа в незащищенную грудь Моргана.
Морган заверещал, как старая баба, вскочил и стал раздирать свой дорогой костюм. Края раны уже чернели от контакта с серебром.
– Яд! Яд! Ах ты мерзкая девчонка!
Он вопил, сдирая гниющую плоть с груди голыми руками, пытаясь не дать заразе распространиться на все тело.
– Мерзость! Мерзость!
Соня встала, шатаясь. Кровь побежала по затекшим мышцам, а с нею – боль. Она еще раз попыталась полоснуть Моргана, но зрение застилал дым, наполняющий комнату. Несносная Муха схватил своего хозяина и бросился с ним к дверям.
Соня попыталась бежать следом, но голова болела невообразимо. Пройдя несколько шагов, она рухнула на колени, давясь дымом. Морган убегает, и она должна его остановить. Убить. Покончить с этим раз и навсегда. Если она погибнет под тоннами горящих бревен, какая разница? Кто будет оплакивать ее смерть? Кто хотя бы заметит?
Тело тряслось в припадке кашля, и вдруг Соня заметила, как тихо стало в голове. Ехидный голос Другой, ее постоянной спутницы почти двадцать лет, странно молчал.
Осторожно, будто трогая языком больной зуб во рту, Соня шевельнулась, выискивая признаки Другой. Может ли быть, что Морган как-то убил Другую, не тронув Соню?
Ты от меня не избавилась. Пока еще.
Нет, другая не погибла. Но была сильно ранена. Она сейчас казалась слабее, чем десять лет назад.
Ты у меня в долгу.
Соня снова вернулась в горящий дом. Легкие отчаянно искали кислорода в дыму комнаты. Рука Славы лежала на полу, подобрав пальцы, как ножки мертвого паука. Вдруг она дернулась и перевернулась, побежала по персидскому ковру к двери в холл.
Соня заставила себя встать и затряслась в кашле, вдохнув густой белый дым. Она выбралась в холл, почти полностью залитый клубами дыма. Уже слышен был не особо далекий рев огня и детский смех.
Дом задрожал, когда западное крыло «Западни Призраков» провалилось в подвал, и от толчка Соня упала на пол. Там она и лежала, оглушенная, гадая, сгорит она заживо или сначала задохнется в дыму. Сильнее стал слышен детский смех.
Из клубов дыма вынырнули мальчик и девочка в одежде, модной до того, как Мэри Пикфорд стала кумиром всей Америки. Девочку Соня узнала – это был призрак ребенка, которого она уже видела. Дети схватили ее за руки и подняли с пола. Соня решила, что у нее сил нет сопротивляться, к тому же дети, кажется, знали, что делают.
Дети Сьюарда провели ее через дымные комнаты в темный коридор. Соня слышала их давно умершие тонкие голоса, жужжащие в ушах, но слов не могла разобрать. Вскоре они оказались в вывернутой архитектуре внешнего дома «Западни Призраков». Дети Сьюарда вели Соню дальше, и она смутно поняла, что ее ноги больше не касаются пола.
Вдруг раздался отчаянный вой, и путь загородило чудище с двумя головами. Призраки детей ловко отдернули Соню с пути огромного окровавленного топора, которым взмахнуло двуглавое видение. Соня попыталась вырвать руки, но дети не отпускали.
Бормочущий двуглавый убийца вырвал оружие, застрявшее в половице, и собрался занести его снова. И тут засмеялась женщина – легко, весело, – и эхо пошло по пустым комнатам.
Тварь остановилась, прислушиваясь. Морда летучей мыши скривилась в гримасе.
Призрак миссис Сьюард материализовался рядом с ее убийцей. Внезапно схватив голову мужа за волосы, она потянула! Убийца заверещал, как испуганный поросенок, и попытался отмахнуться от миссис Сьюард рукой-топором. Раздался сосущий звук, будто кто-то вытаскивал сапог из болота, и из-под прокаженной шкуры убийцы появились плечи и торс покойного Крейтона Сьюарда.
Убийца заверещал еще громче, когтистые ноги застучали по голым половицам, как у капризного ребенка в истерике, но миссис Сьюард не обращала внимания на возражения мужа. Последним мощным рывком она освободила голое тело Сьюарда от его демонического близнеца. Лишенный невольного симбионта, демон рухнул выпотрошенным вороньим пугалом, и тело его превратилось в бесформенную эктоплазму.
Покойник задрожал, как новорожденный теленок, и обнял убитую жену, прижавшись лицом к ее груди. Соня тупо смотрела на обнимающуюся пару, воссоединившуюся впервые с той страшной ночи 1907 года, когда Крейтон Сьюард в момент слабости заключил неудачную сделку, покупая себе гений художника.
Миссис Сьюард, уже с неискалеченным лицом, наклонилась и провела прозрачными губами по щеке Сони.
Соню подняло в воздух, пронесло, вертя, через вереницу комнат, как пушечное ядро, а в ушах стоял треск падающих стен и проваливающихся перекрытий. Окно треснуло за секунду до того, как Соню выбросило из него в переплетение разросшихся розовых кустов.
Перед тем как потерять сознание, она успела проползти еще несколько ярдов. Успела смутно заметить, как очередная труба «Западни Призраков» кувыркнулась в громе кирпича и извести. Она знала, что ей грозит опасность, что внешняя стена может на нее упасть, но почему-то это было не важно.
Он удрал. После всех этих лет поисков по всем городам мира она его поймала, ощутила его кровь, его боль... и упустила. Она была так близко к цели...
– Соня! Слава Богу, я тебя нашел!
Она прищурилась, разглядывая склонившегося над ней человека.
– Палмер, это ты?
У него был такой вид, будто его отлупили клюшкой для гольфа, лицо вымазано сажей, он вонял дымом, и он был самым красивым, что видела Соня за все свои жизни.
– Нет, детка, Пасхальный Зайчик!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72