тело находилось на диване, а ноги в тапочках — на полу.Раздался вдруг телефонный звонок, — трещал аппарат, располагавшийся на телевизоре. * * * Что дальше происходило в квартире на пятом этаже неизвестно, но вот известно как вела себя супруга Просвиркина. Известно, что во время очередной рекламной паузы она хватилась мужа. Всё же, как не был он ей ненавистен, она без него не мыслила своей жизни. Когда Ирина Александровна шла в спальню к телефону, она услышала странный глухой хлопок, прозвучавший сверху, а следом еще один. Похоже, — кто-то пару раз уронил толстенную книгу. Просвиркина набрала номер телефона Семечкиных. Трубку долго не поднимали. А потом женский голос сказал:— Я слушаю. Глава VКЛАВДИЯ ИЛЬИНИЧНА — … А... где же вы будете жить? — В вашей квартире, — вдруг развязно ответил сумасшедший и подмигнул. М. А. Булгаков «Мастер и Маргарита» В восемь часов вечера, в то время, когда происходила словесная дуэль между рыжим гадом и капитаном милиции, хлопнула дверь четвертого подъезда дома № 33 по улице Морриса Тореза. Это возвращалась с работы многострадальная супруга Николая Андреевича Семечкина — Клавдия Ильинична. Оставив служебное место своей запоздалой сменщице, Клавдия Ильинична, совершенно уставшая и измотанная, заторопилась домой.Она медленно преодолевала ступеньки, поднимаясь на пятый этаж. Проходя мимо квартиры № 47, Семечкина услышала странный хлопок, за которым последовал еще один, погромче. Звуки доносились откуда-то сверху. Она спешно поднялась еще на один пролет и собственным ключом открыла дверь своей квартиры. Щелкнула выключателем в прихожей, прошла в зал и там включила свет. Ей на мгновение показалось, что что-то изменилось со времени ее ухода. Однако всё это находилось на уровне чувств, ибо в обстановке квартиры изменений никаких не имелось. Только у телевизора трезвонил телефон. Семечкина прошла в сапогах в комнату и сняла трубку с аппарата.— Слушаю, — немного недовольно сказала она и услышала знакомый голос Просвиркиной:— Клав, здравствуй. Мой у тебя? — услышала Семечкина голос соседки.Клава почему-то огляделась, и брови ее взлетели вверх, как только она увидела, кто лежит на диване.— Я… это… Нет, — наконец выдавила Семечкина и бросила трубку.А с дивана послышался стон потерянного своей женой капитана.— Что ты здесь делаешь? — Вполне резонный вопрос заставил Просвиркина подняться.— Здрасьте, — сказал еще мало что понимавший Иннокентий Алексеевич и, недоумевая по поводу изменившейся обстановки, осмотрелся.— Как ты сюда попал? — Ошалевшая Семечкина пыталась понять, что здесь делает Просвиркин. Наконец, найдя единственно верное объяснение, она с усмешкою произнесла:— А-а, понимаю, мой алкоголик пьет уже не один. Что ж, поздравляю, товарищ капитан.Капитан осознал, в какой скверной истории оказался, и тут же стал извиняться:— Извини меня, я, — он глянул на часы, — позвонил тебе, но тебя не было дома, а трубку сняла какая-то женщина. Она вела себя очень странно. Я поднялся и позвонил. Дверь… — и Иннокентий Алексеевич рассказал всё, что с ним случилось, честно, ничего не утаивая и даже (что очень редко было с ним) ничего не преувеличивая и не умаляя.— Умнее ничего не мог придумать? — Семечкина была терпеливой, но отнюдь не легковерной. Выслушав весь рассказ милиционера до конца, она натурально в него не поверила, назвав про себя сумасшедшим бредом.— Так и было, — оправдывался Просвиркин.— Да? А кровь тебя пить не заставляли? — Семечкина взяла стул и села. — Где же твой пистолет, из которого ты чуть не ухлопал двоих?Просвиркин оглядел пол подле дивана; пистолета не было. После стал шарить по брюкам. Но не брюки были на нем, а хлопчатобумажное синее трико. Одежда была домашняя. Ни о какой кобуре с пистолетом и речи быть не могло. Иннокентий Алексеевич побледнел, и темные мыслишки о поехавшей раньше времени крыше закопошились в мозгу. Пистолет был? Был. Просвиркин даже чувствовал запах пороху в комнате и не понимал, как не чувствует этого Клавдия Ильинична.Семечкина решила скандала не затевать, выпроводила Иннокентия Алексеевича, предупредив при этом, чтобы он и не думал скармливать своей супруге эти басни.— Что же мне сказать?— Придумаешь, — усмехнулась Клавдия Ильинична, — вон какую историю сочинил — заслушаешься.— Я.., — заикнулся было Иннокентий Алексеевич, но дверь у него перед носом захлопнулась, оставив его наедине со своими мыслями.Захлопнув за капитаном дверь, Семечкина сняла с себя верхнюю одежду.В четверть девятого вечера в квартире № 46 зазвенел дурным голосом звонок над входной дверью. Звонил вернувшийся с пятого этажа капитан милиции. Он долго спускался по лестнице и изобретал объяснение для своей благоверной. Суперубедительная ложь, которую он, так сказать, сфабриковал, была плодом работы его блестящего мозга. Дверь отворилась, и два «волчьих» глаза уставились на Просвиркина. Очи Ирины Александровны метали молнии.— Ты ждешь моей смерти?!! — голос ее повысился сразу на три тона. Просвиркину подумалось, что никакая, даже самая гениальная правдоподобная ложь не спасет его от надвигающегося урагана. Чтобы соседи поменьше услышали, он поспешно закрыл входную дверь. Однако у жены его резко переменилось настроение, и она ушла в зал, не вступая боле ни в какие пререкания с мужем. Пораженный Иннокентий Алексеевич только рот раскрыл; он не верил, что жена его могла замолчать в такой момент.Капитан спешно прошел в спальню и выдвинул ящик стола. Пистолет лежал там в кобуре. Он трясущимися руками достал оружие, вынул из него обойму и выпотрошил ее.Двух патронов не хватало, а от дула тянулся еле уловимый запах пороху.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103