Личность имела мерзкую рожу, на которой помещались растрепанные усы и козья бородка.И Клавдия Ильинична не успела опомниться, как уже садилась, одетая в шубу, шапку и кожаные сапоги, в такси на центральном автовокзале города. Она тупыми глазами смотрела в зеркальце над лобовым стеклом и видела в нем горящие алчным огнем глаза водителя, который, к слову сказать, не долее, чем несколько секунд назад, получил от гражданина с бородкой, провожавшего даму, свыше полумиллиона рублей вкупе с указанием: отвезти даму в Малую Малышевку к дому № 14. Радость душила шофера; ему не терпелось съездить поскорее, вернуться назад и отметить удачное завершение дня порядочным количеством водки.Такси тронулось и покатило к выезду из города. А провожатый садился в троллейбус номер шестнадцать. Глава VIВИТАЛИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ Non so piu cosa son Cosa faccio Non so piu cosa son Cosa faccio. Mozart : Не знаю, что творится со мною. Моцарт. (итал.)

. Mozart Уже ночью, в одиннадцать часов с четвертью, вернулся с работы Виталий. Он был совершенно измотан и не имел никакого другого желания, кроме желания упасть в постель и заснуть. Открыв дверь квартиры № 47 ключом внушительных размеров, он вошел и услышал похрапывание из спальной хозяйки, — та спала. Стараясь производить как можно меньше шума, Виталий запер за собой дверь, снял куртку. Тут зазвонил телефон рядом с ним. Зная, что в такое время могут звонить только с работы, Виталий сказал вслух:— Черт возьми! — и снял трубку.— Да, слушаю, — раздраженным голосом сказа он.Трубка молчала, только слышны были щелчки и тихий свист.— Да говорите же. — Виталий протянулся к рычажку, собираясь прервать связь.В трубке кто-то кашлянул, потом трубка гнусаво спросила:— Серебряков?— Да, — произнес Виталий, тщетно стараясь вспомнить, кто же это.— Хотите совет? — вновь спросила трубка тем же поганым голосом.— А может быть, представитесь?— Вам это ничего не даст. Бесплатный совет.— Мне это надо?! — Виталий дотронулся до рычажка.— Оставьте рычаг в покое! — рявкнули в трубке.У Виталия «отвалилась» челюсть.— Да кто вы?!— Ну, Виконт. Довольны? Совет на халяву, за спасибо.Решив, что назойливая личность не отстанет, Серебряков сказал с какою-то иронией:— Ну, давайте ваш совет.— Завтра не ездите на мебельный комбинат ночью, когда вас вызовут, попросите Шипова заменить вас.— Откуда… — начал было Виталий, но осекся, когда, перебив его, трубка сказала:— Не делайте такое лицо, я вам дело говорю. Вам сильно не поздоровится, ежели ослушаетесь.Вовлекаемый в какой-то ненормальный разговор, Серебряков спросил:— Вообще, откуда вы меня знаете?— Я много чего знаю. Так же знаю, что интерес ваш не позволит вам последовать моему совету. — В трубке чихнули. — Прошу прощения. Погода, знаете ли.— Да? — иронично спросил Виталий, не обращая внимания не последнюю реплику Виконта. — И почему же?— Холодно, ведь, на улице. Уж с этим вы должны согласиться.— Мне плевать на погоду, — раздраженно сказал Серебряков. — О каком интересе идет речь?— Ах, это…Трубка помолчала, и вместо того, чтобы нормально ответить, рассмеялась и заговорила стихами:— И призраком бледным всегда за тобоюЯ буду бесшумно ступать.И стану твоим бестелесным слугою.Меня ты не сможешь прогнать.Она будет там.Прекрасно понимая, о чем идет речь, Виталий, бледнея, проговорил не своим голосом:— Вы не можете знать об этом.Трубка усмехнулась и заговорщицки прошептала:— Уверяю вас, — не только могу, но и знаю. Если б вы знали, насколько близки к истине. Кстати, всё, что вас интересует о ней, (я имею в виду ту, коей посвящены сии правдивые строки), вы можете узнать, хотя я сильно сомневаюсь, что вы ее хоть сколько-нибудь интересуете.— Вы, что же, сам дьявол — Не совсем. Всё есть нечто, что заставит вас поверить мне полностью.— И что же это? — Виталий не мог пока во многом разобраться, но был уверен, что говорит с весьма посвященным человеком.— Ваша клятва.— Какая? — «Я навеки встаю под бесчисленные стяги вечного…», — трубка не договорила; заговорил Серебряков:— Я понял.— Ну и чудненько, — облегченно сказала трубка. — Теперь прошу извинить меня, мне хочется кушать. Good night.Пошли гудки отбоя, и Виталий положил трубку на рычаг.Мозг его принялся за обработку только что полученной информации. Серебряков искал логическое объяснение этому разговору и никак не мог его найти. Вместо этого что-то случилось с его организмом: кровь застучала в висках, по телу то и дело пробегал озноб. Виталия заколотило, словно в лихорадке. В голове загудел колокол, и где-то вдалеке послышался голос, шепчущий страшные слова: «Я навеки встаю под бесчисленные стяги вечного, несокрушимого зла». Виталий на ватных ногах прошел в зал и повалился в кресло. На лбу выступила испарина. И резкая боль в затылке заставила Серебрякова сжать голову так, что казалось, — та тут же расколется. В глазах помутилось, показались красные кольца.И неожиданно всё пропало; боль в голове, лихорадка. Вместо этого наступила слабость. Ощущение коей можно было сравнить с тем, когда с плеч сняли тяжеленный груз. Виталий откинулся в кресле и закрыл глаза. Появилась такая легкость, что казалось — немного усилий и — взлетишь.Ничего не хотелось делать, только спать, провалиться в сон и не думать ни о чем.Виталий перебрался на диван и через минуту заснул. * * * Какое красивое место! Коридор, вызывающий ностальгию. Тяжелая дубовая полированная дверь с трудом впускает его в кабинет. Горят дрова в камине, горят свечи в пятисвечиях, стоящих на каминной полке и столе. Мягкий ковер, рабочий старинный стол, тяжелые плюшевые шторы. Он входит в кабинет. Дверь захлопывается.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103