красная помада кое-где была стерта.— Ну всё, разоблачила. — Девушка присела опять рядом с Наташей. — Он… — начала она, но перебила себя: — Со мной случилось что-то непонятное. Не успела и глазом моргнуть, как уже целовалась.— Я бы по морде треснула, если б он полез ко мне в первый же вечер, — как бы упрекая, сказала Наташа.Взгляд Анны уперся в пол. С каким-то стеснением, с какою-то виной она признала:— Не он полез, просто я ничего не могла с собою поделать.Наташа хлопнула подругу по плечу со словами:— Поздравляю второго члена клуба соблазнительниц!Аня покатилась со смеху. Она долго не могла уняться. В ее мозгу засела взявшаяся, бог знает откуда, мысль о том, что Наташа подумает, что она сошла с ума. Наконец девушка остановилась, вытерла слезы.— Он не хуже Витальки. Даже боялся прикоснуться ко мне. Хотя я видела, что безумно ему нравлюсь.— Зовут-то его как? — спросила Наташа.— Костей, — ответила Аня. — Когда я его поцеловала, он опустился на колено, поцеловал мне руку и признался, что умрет, если еще раз со мною не встретится. Представляешь?— Я смотрю, ты в него втрескалась по уши. * * * В полдень у больницы имени Семашко из автобуса номер тридцать высадился маленький гражданин с вилкообразным шрамом на правой щеке. Он быстрым шагом миновал проезжую часть, направляясь к больнице. Целью его было травматологическое отделение. Найдя безошибочно это здание (больница размещалась в нескольких корпусах), гражданин вошел и был тут же остановлен вахтершей, подозрительно посмотревшей на его щеку. Не потрудившись объяснить и даже не раскрывая рта, господин со шрамом быстрым движением дотронулся правой рукою до лба женщины, и та ушла неизвестное куда, глядя перед собой невидящими глазами. Свинцов (а это, как вы уже догадались, был именно он) поднялся на второй этаж. На ходу плохонькое пальто исчезло с плеч, а на его месте появился халат, отвратительного вида шапку заменил белый докторский колпак. Проходя мимо поста медсестры, «доктор» легонько коснулся сидящей. Та молча снялась с места и скрылась в ординаторской. Тогда Свинцов распахнул дверь в двести девятую палату. Кроме Шипова в палате никого не было.— Здравствуй, тезка, — произнес Свинцов.Шипов узнал его и быстро вскочил с кровати. Но Осиел не предпринимал никаких действий против него.— Ты что вскочил? Лежал бы. Вон, какие шрамы заработал.— Ты кто? — резонно спросил Коля.— Мог бы говорить мне вы. Как-никак я на несколько миллионов лет тебя старше, — отвечал Осиел.Естественно — Шипов тут же усомнился в рассудке Свинцова. А тот ко всему прочему еще и добавил:— Я — архангел Осиел, а вот твой друг связался с самим Сатаной.Согласитесь — каковым бы тоном вам не сказали подобное, в это никак нельзя поверить. И Шипов в ответ только сел, решив, что каким-то образом среди персонала больницы затерялся сумасшедший. Николай сказал, немного усмехнувшись:— Вам бы прекрасно подошла рубашка с очень длинными рукавами.«Гость» ничуть не обиделся, а ответил:— Многие тоже так считали. А я до недавних пор был таким дураком, что верил им. — Потом вдруг улыбка с его лица испарилась, и Свинцов спросил: — Где проживает Серебряков?Коля оторопел от неожиданности. И тут началось такое, что даже ему и представить-то было трудно, не то, что видеть наяву. Прямо перед Свинцовым, как чертик из коробки, вырос гражданин с усами и с бородкой. И гражданин этот, ни слова не говоря, ткнул «доктора» в живот ножом. Глаза у человека со шрамом сверкнули красным огнем, засаленные занавески на окнах вспыхнули, лампочку под потолком разорвало вдребезги. Руки «доктора» сомкнулись на шее Козлова. Ипполит Ипатьевич захрипел. Тогда в палату, толкнув Осиела, влетел Серебряков.— Виталий… — начал было ошалевший Шипов, но Серебряков схватил его за руку и буквально выволок из палаты. Он потащил Николая по коридору к лестнице. По пути они чуть ли не сшибли ничего перед собою невидящую медсестру. Та никак на них не отреагировала и продолжала измерять шагами лестничную площадку.У входа в здание стоял сорок первый «Москвич» белого цвета, за рулем которого сидела бледная девица с голубыми глазами. Виталий также молча толкнул Николая на заднее сидение машины, сам же сел рядом с девушкой.— Вельда, поехали, — только сказал Виталий. Машина дернулась и выкатила за ворота.— Я всё же хочу знать... — только и успел произнести Коля, как машина резко затормозила, и его бросило вперед. Лобовое стекло разбилось, — это в него попал окровавленный круглый предмет. То была отрезанная голова Ипполита Ипатьевича Козлова.Последнее, что увидел Шипов, перед тем, как потерять сознание, — это маленького человека в белом перемазанном кровью халате со шрамом на правой щеке. Колени Свинцова упирались в бампер «Москвича», а в горле торчал окровавленный длинный нож, который до этого успел побывать у него в животе. Сидевшая за рулем девушка отреагировала для особы женского пола весьма быстро; она вытащила откуда-то револьвер и выпустила все шесть пуль в голову Свинцова. Кровавое месиво, оставшееся вместо головы, открыло разорванный рот и крикнуло, разбрызгивая кровь по сторонам:— Мы еще свидимся.Человек лицом упал на капот, разбрызгивая кровь и мозги во все стороны. Нож, всё еще торчавший из горла, с треском вошел по самую рукоять, разорвав артерию. Кровь брызнула фонтаном и залила изрешеченное пулями лобовое стекло.Потом заорала вся улица, а Шипов отключился. Глава XXIVБЕСПОКОЙНАЯ НОЧЬ Это просто невозможно; Мир безумен? Так и есть! Как, скажи мне, это можно Не свихнувшись перенесть? В шесть часов вечера в палату номер триста тринадцать больницы, что на Ново-Вокзальной улице, вошел человек лет этак сорока.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103