— Где ты был в среду днем, примерно в половине четвертого?
— На Центральном Вокзале.
— Ожидал поезда?
— Устриц ел.
— Это не пройдет, — покачал большой головой Стерн.
— Меня вспомнит буфетчик. Я сидел там долго и устриц съел много. Мы с ним шутили: он сказал, что они смахивают на смачные плевки, а я говорил, что они полезны для сексуальной жизни. Можете проверить это.
— Да уж не сомневайся. — Стерн поднялся со стула. — Я проверю все, начиная с воскресенья, и знаешь что? Когда ты будешь поджариваться на стуле, я буду рядом и — буду зажимать нос.
Стерн протянул толстую лапу. Взяв с моего подноса нетронутый бумажный стаканчик с “грейпфрутовым соком, он опорожнил его одним глотком и вышел прочь.
К полудню все формальности были улажены, и мне разрешили покинуть больницу.
Глава сорок первая
Первая авеню перед больницей Бельвью была перекопана вдоль и поперек, но в субботу никто не работал. Баррикады из деревянных барьеров с надписями “ВЕДУТСЯ РАБОТЫ” окружали площадку, отделяя от улицы кучи грязи и уложенные штабелями плиты. В этой части города асфальт был проложен тонким слоем, и кое-где вылезали на поверхность участки старой булыжной мостовой, оставшейся еще с прошлого века. К забытому прошлому принадлежали и вычурные фонарные столбы из кованого железа, и редкие вкрапления медного купороса на тротуарах.
Я ожидал, что за мной потянется “хвост”, но все было чисто и я подошел к стоянке такси у Кассы авиабилетов на Тридцать восьмой улице. Погода все еще стояла теплая, но небо заволокло облаками. Мой револьвер 38-го калибра находился в кармане пиджака и с каждым шагом постукивал меня по бедру.
Прежде всего мне следовало побывать у дантиста. Я позвонил ему из больницы, и он, несмотря на субботу, согласился открыть свой кабинет в Грейбар-Билдинг и быстренько снабдить меня временными коронками. Мы поговорили о рыбалке. Он очень жалел, что не забрасывает в этот день мотыля в заливе Шипшед.
Онемев от обезболивающего, я заторопился в Крайслер-Бил-динг, у меня там на час была назначена встреча. Я опоздал на десять минут, но Говард Нусбаум — коротышка с озабоченным выражением на лице, в коричневом костюме, — терпеливо поджидал меня у входа с Лексингтон-авеню.
— Это шантаж, Гарри. Обыкновенный, наглый шантаж, — произнес он, пожимая мне руку.
— Я не отрицаю этого, Говард. Скажи спасибо, что я не требую у тебя деньги.
— Мы с женой собирались рано утром отправиться в Коннектикут. У нее родственники в Нью-Канаане. Но я упросил ее не спешить. Как только ты позвонил мне, я сказал Изабель, что нам придется опоздать.
Говард Нусбаум контролировал секцию универсальных ключей в компании, обеспечивающей безопасность нескольких больших контор в центре города. Он был обязан своей работой мне, или, по крайней мере, тому факту, что я изъял имя Нусбаума из доклада, составленного для его фирмы с целью проследить один из таких ключей. В конце концов, ключ оказался в сумочке у одной несовершеннолетней проститутки.
— Ты принес его? — спросил я.
— Разве я пришел бы без него? — Он полез в пиджак и подал мне незапечатанный коричневый конверт. Я наклонил его, и мне на ладонь выскользнул новенький ключ. На вид он был совершенно обычным.
— Это “универсал”?
— Доверить тебе “универсал” в Крайслер-Билдинг?! — Говард Нусбаум нахмурился. — Это “универсал”, но второго класса, для сорок пятого этажа. На этом этаже нет замков, к которым бы он не подошел. Ты не скажешь мне, за чем охотишься?
— Не задавай вопросов, Говард. И не будешь считаться сообщником.
— Я уже замешан в этом по уши, — возразил он. — Я всю жизнь чей-то сообщник.
— Желаю отдохнуть в Коннектикуте.
Я поднимался по лестнице, изучая маленький коричневый конверт, ковыряя в носу и смущая этим лифтера. На конверте был штамп и адрес. Инструкции Говарда гласили, что после “работы” мне следует запечатать ключ в конверт и бросить в ближайший почтовый ящик. Конечно, был шанс на то, что сработает одна из моих дорогих отмычек. Но отмычка действует только на замок, хорошо разработанный ключами-дубликатами, а при утере дубликатов фирма Говарда Нусбаума предпочтет заменить замок, нежели тратить деньги на ключи третьего поколения.
За матовыми стеклами дверей “Круземарк Маритайм, Инк.” тускло горел свет. На другом конце коридора то и дело принималась стучать пишущая машинка. Натянув свои рабочие перчатки, я вставил “универсал” в первый из многих замков. Он тоже был талисманом, открывающим двери, — на пару с. высушенной “рукой славы” Маргарет Круземарк.
Я осмотрел всю контору, переходя из комнаты в комнату, мимо рядов зачехленных пишущих машинок и молчащих телефонов. Никто из молодых, озабоченных своей карьерой служащих не пожертвовал на этот раз субботним гольфом. Даже телетайпы получили выходные.
Я установил фотокамеру “Минске” и копировальную подставку на Г-образный стол, и включил лампы дневного света. Чтобы открыть шкафчики с досье и ящики стола, понадобились лишь мой перочинный нож и согнутая скрепка. Я не имел представления о том, что ищу, но раз Круземарк нанял бандитов и попытался устранить меня, значит, было у него что-то за душой.
Время тянулось еле-еле. Я просмотрел сотни досье, фотографируя все, что могло вызвать хоть какой-нибудь интерес. С криминальной точки зрения, лучшим из всего, что мне удалось добыть, было несколько поддельных договоров и одно письмо к конгрессмену с открытым предложением взятки. Это вовсе не означало, что все остальное здесь чисто. Если знаешь, где искать, то под вывеской любой корпорации всегда найдешь небольшой криминал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69