— Уланы, доложить, — выкрикнула она в коммуникатор, надеясь, что резкость в её тоне скроет злость на саму себя.
— Улан-3, чисто, — Мардж Ром доложила первой. — «Винди» свалился, потеряв ногу, но я думаю, что мы, возможно, сможем спасти его. Похоже, наши люди позаботились о коленном суставе четвертого меха.
Месснер заметила, что последний капелланский мех, приземистый, уродливый «Дженннер», не участвовал в сражении.
— Улан-2, все чисто, босс. — Странная сухость с голосе Дэнни Колонна звучала так, словно он говорит через боль. — Извините, я не смог сохранить «Центуриона». Его боезапас взорвался и его разбросало по всей округе. Должно быть, старая модель, вы же знаете, что они не оснащались СРХБ?
Месснер знала, что Колонна имел в виду. Система раздельного хранения боеприпасов направляла взрывную волну при взрыве боеприпасов наружу из меха.
— Колонна, с тобой все в порядке? — спросила Месснер.
— Да, я в порядке. Ну, отчасти. Я похоже сломал несколько ребер. Этот «Центурион» подошел вплотную и хорошенько стукнул моего «Энфорсера». Причем ударил туда куда я меньше всего ожидал — в голову и я ударился о подлокотник катапультирующегося кресла. Извините, босс.
Это было так похоже на Колонну — извиняться за полученные в сражении ранения, даже если они были результатом не его ошибки.
— Все нормально, Дэнни. Пока посиди смирно. — Месснер переключила командную волну. — Ударный, Покет, что у вас?
— Ударный — все чисто, «Хлыст», — ответил гражданский партизан, возглавлявший пехотную ударную группу. — Мы уничтожили пятнадцать капелланцев, а также более дюжины ранили. По крайней мере, больше никто не стреляет в нас. Мы подорвали колено «Дженнера», но не свалили его. К счастью, кто-то из моих парней подстрелил пилота, когда тот поднимался в кокпит.
— «Хлыст», это Покет. Мы не нашли ключи, но завели грузовики и готовы ехать. Что делать с этими подбитыми мехами?
— А что вы можете сделать? — цинично спросила Месснер. — «Виндикатор» потерял ногу, а «Энфорсер» руку, да еще и не хватает кресла пилота, которое покинуло кабину вместе с ним при катапультировании.
— Ну, босс, если вы дадите нам минут сорок пять, то мы сможем заставить «Энфорсера» двигаться, — ответил техник-сержант Майк Эстон, единственный выживший тех уланов Черного Ветра на Милосе. — Пилотирование будет немного тяжеловато, но я думаю, мы сможем использовать командное кресло снятое с «Виндикатора». Я думаю, что мы возможно даже сможем спасти руку, ну или приладим на ее место одну из рук «Винди». Но вы знаете, что это уже придется делать не здесь и не сейчас. И если они правы в отношении «Дженнера», и колено действительно не сильно повреждено, то один из наших партизан сможет увести его отсюда, и будем надеяться, что он не будет сильно шуметь, пока я занят делом.
Месснер задумалась. Включение в свой небольшой отряд «Энфорсера» или «Дженнера», позволит довести его численность до полного копья. Немного против объединенных сил капелланского гарнизона, но с другой стороны, четыре меха это лучше, чем три, а если оба меха починят, то пять будет еще лучше.
— Хорошо, Покет, у тебя есть сорок пять минут, но не больше, да и то при условии, что капелланцы нас не побеспокоят за это время. Все что не сможете погрузить и забрать собой, вы должны уничтожить. Ясно?
— Так точно, сэр.
— Хорошо. Выполняйте!
Через 45 минут партизаны-налетчики покинули капелланский бивак. Эстон сдержал свое слово. И «Энфорсер» и «Дженнер» могли двигаться самостоятельно, хотя несколько неустойчиво. С «Виндикатора» сняли все пригодные узлы и детали. Затем в ободранный остов установили ранцевые заряды с петаглицерином и взорвали, оставив от него одни мелкие куски.
Как только рейдеры скрылись в рассеивающихся рассветных сумерках, один из гражданских партизан остался сзади. Какой-то момент он изучал взглядом останки торса поверженного «Центуриона». Затем, порывшись в парусиновой вещевой сумке висящей на плече, он достал большой аэрозольный баллончик с кроваво-красной краской. Небрежными быстрыми движениями он написал китайский иероглиф на левой ноге разрушенной боевой машины. Вымещая злость, он с презрением сплюнул на бронированную ногу меха и исчез вслед за своими друзьями.
За ним краска стекала с толстой стальной брони «Центуриона», смазывая небрежно написанный знак — «ОТМЩЕНИЕ».
10
Прыжковый корабль Эриданской Лёгкой Кавалерии «Геттисберг»
Зенитная прыжковая точка системы Милос,
Сообщество Синь Шен
Капелланская Конфедерация
27 января 3062 г.
Генерал Эдвин Эймис впился взглядом в ненавистное изображение «Элиаса Цзюна», который неподвижно висел в космосе в трехстах километрах за кормой «Геттисберга». Капелланский дестройер занял эту позицию после того, как Эймис согласился с требованием перезарядить двигатели своих прыжковых кораблей и покинуть систему Милос. Присутствие и позиция военного корабля были постоянным напоминанием, что он сдержит свое слово, а постоянная угроза со стороны военного корабля не давала пуститься в какую-нибудь авантюру. Если «Геттисберг» или любой другой из прыжковых кораблей Лёгкой Кавалерии сделает попытку отстыковать свои дропшипы с боевыми мехами, или запустят истребители, «Элиас Цзюн» находился в наилучшей позиции, чтобы открыть огонь и уничтожить невооруженные, легкобронированные транспортные космические корабли.
По истечении семи дней, которые потребовались для накопления достаточного заряда энергии, чтобы активировать двигатели Керни-Футиды, Эймис без труда определял местонахождение ненавистного, опасного стреловидного капелланского военного корабля, неподвижно висящего сзади и чуть левее иглообразного корпуса «Геттисберга».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65