Конечно, захват блокпоста я, таким образом, предотвращу. Но вакцину до города не донесу, это уж точно.
Если бы я был обычным человеком, то когда меня спросили бы: сколько времени я так полз, ответил бы: не знаю. Но у нас, хроноагентов, особое чувство времени. Я полз почти полтора часа. Небо уже начинало сереть, и я уже начал надеяться, что преодолел «боевые порядки» леших. Внезапно слабый ветерок донёс до меня справа волну до жути знакомого запаха. Уже можно было что-то разглядеть. Присмотревшись, я заметил, что в ложбинке сосредоточилась большая группа леших. Вот она, ударная группа. А блок пост рядом, рукой подать. В предрассветных сумерках уже были видны серые бетонные блоки. Если я отползу ещё метров сто, сто пятьдесят и сделаю рывок, лешие меня не догонят, а я успею проскочить в блокпост и поднять тревогу.
Я снова пополз, стараясь держаться подальше от ложбины с лешими. Но едва я отполз на полсотни метров, как кто-то схватил меня за левую ногу. Именно схватил, а не зацепилась она за колючку или кустарник. Резко перевернувшись на спину, я каблуком правой ноги ударил в висок лешего, который уже подобрался для броска. Тот отпустил меня и опрокинулся. Но за кустарником, из которого он вылез, сидело ещё полтора десятка леших. Увидев, что добыча ускользнула, они начали приподниматься. Намерения их не оставляли сомнений. Что там кому из них достанется на блокпосту, ещё неизвестно. А здесь, вот он, лакомый кусочек, совсем рядом, только лапы протянуть.
С колена, непрерывным лучом, тремя взмахами лайтинга я поразил всю эту компанию. Если теперь в лайтинге осталось энергии на три-четыре выстрела — моё счастье.
Скрываться резона уже не было. Привлеченные вспышками лайтинга, из ложбины поднимались лешие. Я вскочил и побежал к близкому уже блокпосту. Там тоже засекли вспышки и открыли по лешим отсекающий огонь из лайтингов и пулемётов. По мне они пока не стреляли, я бежал один и срезать меня, если я окажусь лешим, пара пустяков. Если конечно я добегу.
Из ложбины слева, наперерез мне устремилось ещё около десятка леших. Плюнув лучом пару раз, лайтинг замолчал навсегда. Я бросил его и рванул из-за спины автомат. Лёгкий, компактный, ухватистый, но слишком уж скорострельный. Шестьдесят патронов магазина он выплюнул за четыре сравнительно короткие очереди. Нет уж, АКМ в этом плане намного лучше. Я не успел поменять магазин, как меня окружило четверо леших. Двум из них я сломал шеи, одному пробил череп, но пока я возился с четвёртым, на меня насело ещё трое. Отшвырнув от себя настырного лешего, я перезарядил автомат и в упор расстрелял преследователей. При этом опять израсходовал почти полмагазина.
Дальше мне пришлось отстреливаться почти непрерывно. Лешие взяли меня в клещи, а солдаты блокпоста уже не могли поддержать меня огнём, не рискую поразить меня. Второй магазин кончился очень быстро. Больше патронов у меня не было. Но, слава Времени, оставались ещё две гранаты. Если мне не удастся проложить ими дорогу, то здесь можно будет считать мой путь оконченным.
Два взрыва, один за другим, пробили в кольце леших солидную брешь, в которую я и устремился, не думая о флангах. Подбежав к блокпосту на сто метров, я выкрикнул пароль и подал условный знак. Командир быстро сориентировался и распределил огонь так, что я оказался как бы в «коридоре». Но за моей спиной лешие беспрепятственно догоняли меня.
Никогда ещё я не бегал стометровку с такой скоростью. Ворота блокпоста открылись мне навстречу, и в них выглянул раструб огнемёта. Я проскочил под ним, и он тут же изрыгнул факел пламени прямо в морды моих преследователей.
А я, лежа на земле, отстёгивал контейнер с вакциной.
— Срочно! — хрипел я, задыхаясь, — Срочно в город! На биофабрику… Это — она!
Чьи-то руки приняли контейнер, кто-то отдавал приказания, кто-то стрелял, а кто-то лил мне прямо в рот жгучий солдатский ром из пластиковой фляжки.
Глава III. Генрих Краузе.
И мысли и дела он знает наперёд.
М.Ю.Лермонтов
Ребята всегда выражали недовольство, что я, разрабатывая операции, рассчитывал их слишком тщательно, не оставляя места ни малейшей случайности. Я подсмеивался над ними, вместе со всеми подшучивал над своей педантичностью, и даже несколько гордился ею. А когда Андрей Злобин однажды наградил меня кличкой «Вейротер», я воспринял это как должное. На мой взгляд, именно так и должны разрабатываться операции.
Нельзя сказать, что наши хроноагенты недооценивали значения точности проработки деталей предстоящих операций. Все они не раз во время работы в Реальных Фазах попадали в такие нештатные ситуации, что дело спасали только неимоверное напряжение всех физических и интеллектуальных сил. Надо сказать, что наши парни с честью выходили из таких переделок. Впрочем, на то они и были хроноагенты. На то и обучали их темпоральной алгебре, заставляя за считанные секунды составлять в уме системы темпоральных уравнений и решать их, хотя бы в первом приближении. Для того они и проходили тяжелый и изнурительный курс морально-психологической подготовки. После возвращения хроноагента с задания всегда производилась разборка его работы, и выяснялись причины возникновения нештатной ситуации. При этом анализировались действия хроноагента и, как правило, им давалась высокая оценка. Но всегда высказывалось пожелание; причем и руководством, и самими хроноагентами, чтобы такие ситуации впредь не возникали.
Поэтому я никогда бы не сказал, что ироничное, а порой и прямо неодобрительное отношение к моей методике разработки операций, проистекало от непонимания важности этих моментов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144