— И большой у вас отсев на выпускных экзаменах?
Я вопросительно смотрю на Лену, та пожимает плечами:
— За свою бытность в Монастыре я не припомню такого случая, чтобы кто-то провалился на экзаменах или защите. Курс МПП срывался, это бывало. Но со второго или с третьего захода и его проходили.
— Ну, понятно. Вы ведь все, в основном, люди подготовленные, почти всё это знаете. Это, так сказать, курсы повышения квалификации. Я не представляю, как нормальный человек может всё это освоить.
— А вот здесь, Наташа, ты ошибаешься. Хроноагентами становятся, как правило, непосредственные выходцы из Реальных Фаз. Те, кто волей каких-либо обстоятельств попадает в сферу нашего внимания и, в итоге, оказывается в Монастыре. И далеко не все они выходцы из будущего. Вот, товарищ Андрея и его соратник, тоже Андрей. Он тоже лётчик-истребитель, но, так сказать, довоенного образца. Именно в его образе Андрей и работал во время войны. Не так давно курс подготовки прошел Микеле Альбимонте. Он, вообще, выходец из Средневековья.
— И он тоже справился со всей этой премудростью?
— Я же сказала тебе: справляются все. Правда, — Лена улыбается, — бывают и осложнения. Андрей может рассказать, как он сдавал темпоральную алгебру.
Делать нечего, приходится рассказывать свою эпопею со сдачей экзамена Магу Жилю. Не жалею при этом ни красок, ни юмора. Наташа в восторге. Она даже в ладоши хлопает:
— Ну, всё как у нас!
— Да, почти как у вас, — соглашаюсь я, — Но есть один нюанс. Экзамен надо сдавать только на отлично. Четвёрка ставит под сомнение способности хроноагента сработать в критической ситуации со стопроцентным успехом.
Наташа смотрит на нас с уважением:
— Я вряд ли смогла бы так.
— Смогла бы, — уверенно говорит Лена, — Хочешь к нам?
Наташа потрясена, а я ворчу:
— Прежде, чем других приглашать, не мешало бы самим туда попасть.
Лена игнорирует моё высказывание и снова предлагает:
— Если хочешь, то я могу начать с тобой заниматься. Понятно, что не всё ты здесь сможешь пощупать руками, но с помощью компьютера увидишь и узнаешь всё.
Глаза у Наташи загораются. Я решаю не спорить с подругой. Она в таких ситуациях разбирается лучше меня и знает, что делает. Психолог как-никак. Встаю из-за стола и направляюсь к Синтезатору доводить до ума химическую лабораторию. Женщины быстро убирают со стола, моют посуду и усаживаются к компьютеру. Впечатление такое, что Наташа всерьёз настроилась на работу в Монастыре. Работаем допоздна. Когда Наташа, попив с нами чаю и пожелав спокойной ночи, уходит в свою комнату, я спрашиваю у Лены:
— Как я понял, ты настраиваешь её на работу в Монастыре?
— Ты правильно понял. Другого-то варианта у неё всё равно нет.
— Кто знает. Завтра я намерен связаться со Старым Волком.
— И ты всерьёз полагаешь, что он согласится вернуть её домой?
— Нет, конечно. Но у неё не должно оставаться сомнений, всё ли мы сделали, чтобы помочь ей вернуться домой. Как бы мне ни было неприятно обращаться к Волку, но я сделаю это. Это, всё-таки, какой-то шанс, и его необходимо использовать.
— Ты прав, Андрюша. Мы должны сделать всё, что в наших силах, — соглашается Лена.
На другой день, за завтраком, я говорю:
— Наташа, сегодня я попытаюсь решить вопрос о твоём возвращении домой.
Девушка привстаёт, но я кладу руку ей на плечо и усаживаю на место:
— Особо не обольщайся. У меня нет никакой уверенности, что эта попытка будет успешной. Но я обещаю одно: я сделаю всё, что смогу.
— Ты хорошо продумал линию поведения? — осторожно спрашивает Лена.
— Да.
— Ты представляешь, какие он может выставить требования?
— Представляю. И скажу тебе заранее: я соглашусь на любые его условия, кроме одного. Ты знаешь, о чем идёт речь. Ты сама уже поняла, кого он имел в виду. И я полагаю, что в этом деле мы можем сотрудничать с ним. Разумеется, на определённых условиях.
— Хорошо, — отвечает Лена, немного подумав, — Я предоставляю тебе полную свободу действий. Помнишь наш последний разговор в Монастыре? Ты тогда был готов пойти на переговоры с ним, и я поняла и поддержала тебя. Сейчас ты совсем в другом положении, но, думаю, ты помнишь о кривой козе, на которой он может нас объехать?
Я киваю. Наташа, молчавшая до сих пор и только переводившая взгляд с меня на Лену и обратно, вдруг горячо говорит:
— Андрей! Я понимаю, что сейчас ты пойдёшь на переговоры с вашим врагом. И пойдёшь на это только ради меня. Я тебе очень благодарна, но хочу, чтобы ты знал. Если ради меня тебе придётся принять такие условия, которые ты раньше ни за что не принял бы, прошу: не делай этого. Лучше я никогда не вернусь домой, чем из-за меня вам придётся стать их заложниками. Я уже привыкла и к вам, и ко всему этому.
— Наташенька, если бы всё было так просто. Мы и так уже его заложники. Пойми, это благополучие только видимое. Мы с Леной живём здесь как на вулкане. В любой момент здесь может разразиться такое, что тебе и в кошмарном сне не привидится. А если нам удастся отыскать или открыть переход, куда мы попадём? Тебе Лена рассказывала, где мы с ней побывали, куда нас заводили все эти переходы? Ты готова пойти с нами? Вижу, что готова пойти на всё, только бы не оставаться здесь одной. Но выживешь ли ты там? И имеем ли мы с Леной право тащить тебя с собой туда, на верную смерть? Так что, не спорь и не убеждай. Я сделаю всё, чтобы ты благополучно вернулась домой. Сейчас я буду выходить на связь, а ты, пожалуйста, переоденься в то платье, в котором ты пришла сюда.
Наташа хочет ещё что-то сказать, но Лена прижимает её ладонь к столу и кивает головой. Девушка, не возражая больше, отправляется в свою комнату.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155