И долго еще игра света на каменистых
тропках чудилась мне в глубине полировки, и солнце июльской
Ялты сияло в лаке новой мебели, и зазывный смех
подружек-хохотушек издевательски звенел в ушах... Семья наша
теперь считалась образцовой. Жена говорила, что никогда не была
так счастлива со мной, только по ночам почему-то выла. Работать
вернулся я в родное СМУ-15; из театра, как меня не упрашивали,
рассчитался (если честно, не сильно и упрашивали).
Дни замельтешили словно в счетчике валюты, упаковываясь в
пухлые пачки годов. И все это время я кормил черную воронку в
груди надеждой на встречу с моим губителем. Пусть меня не
отпускало чувство, что самого главного я так и не понял, но
свои три вопроса знал четко. Мечта или душа утеряна мною? Кто
ты, Марк Соломонович? За чей счет помолодел, старик? Всего три
вопроса задам я книжнику, а после вырву украденное из его
груди.
По пыточному делу мною была собрана целая библиотечка.
Изысканность мастеров заплечных дел маньчжурской династии Цин,
здравый примитивизм гестаповцев, животрепещущий напор подручных
Генриха Инститориса, славнейшего и ученейшего
инквизитора-молотобойца, моцартианская естественность
чекистских приемов - все было близко моему общемировому
славянскому духу. Эрудицию отметили? Удивительно, но нашлись
интересные книжонки и на другие темы. От нечего делать я
закончил техникум. Стал прорабом. Поступил на заочный в
институт и быстро выяснил: простоватым парнем был я в
молодости. Как все. Пивбары, гитара, карты проклятые, попса,
журнал - только на пухлых коленках попутчицы в электричке. На
уровне журнальчика или чуть выше, все мои культурные
потребности тогда и удовлетворялись.
Именно образование помогло ответить на первый вопрос из
трех. Старик не взял лишку. Сосущая воронка в груди и была
осиротевшей без мечты душой. Мечта... искра зажигания любви, ее
цвет. Маньеристской метафорой мне не дано было блеснуть в те
годы. Нынче, откинувшись на пуфике эпохи Людовика Х1У и
лицезрея подлинник Боттичелли, я бы сравнил мечту разве что с
волшебными красками моего великого флорентийца Сколь ничтожна
баксовая цена холста без них!
Откуда столь разительная перемена в судьбе? Настало
золотое время прорабов! А когда кооперативная песнь песней
смолкла, я перепрыгнул в министерство, где в карьер освоил
чиновный серфинг на столе - искусство использовать очередной
исходящий девятый вал переименований для последующего полета к
кремлевским звездам. Сгубила меня трезвость. Специфика
строительного министерства измеряется в декалитрах, и уже
начальнику отдела надо иметь печень, как у жеребца Ильи
Муромца. А что тут за душой? Легенда бывшего алкоголика?
Меня жалели, но...
Я взялся за недвижимость, за банковское дело. Статус
бизнесмена в законе и заплечные тайны святой инквизиции весьма
пригодились в коммерции. Но за деньги пришлось заплатить
сполна. Однажды, после беседы с одним жизнелюбом-заемщиком, я
выключил утюг, начистил "испанский сапог", вымыл руки и...
отшатнулся от зеркала. Настоящее чудовище щерилось на меня,
тухлая рожа с двумя жестянками в луже. Жизнь, что ты вытворила
с неплохим рабочим пареньком? До каких высот опустила?.. Эх,
пришлось ликвидировать и зеркало.
С каждым месяцем круг поиска книжника сужался. Катастрофа
случилась, когда мои бывшие министерские начальники дружно
поперли в политику. Нашелся таки губитель. Только я искал
дряхлого старика, еврея и прохвоста, а увидел крепкого мужика,
русского и политика. Человек укравший мою мечту оказался
политиком, и к дельцу такого уровня было не подступиться со
всеми моими деньгами. Журналисты ему прощали уже любую
глупость.
Я заметался. Бросился искать гормоны на подпольном рынке
человеческих органов. Раз свою мечту не вернуть, на худой конец
сгодится и чужая. Только бы не мучиться с черной дырой в груди.
И вот в Очакове, на окраине Москвы, в темной подворотне,
невозмутимый парень показывает в тряпочке нежный товар. В
мускулистых ручищах повизгивало нечто упитанное, чистенькое,
розовенькое, полосатенькое - ну прямо американская мечта. Но
цена! Оборот московской мафии за шесть месяцев. А в мои годы
остаться с голой мечтой?
Настала пора калькулировать жизнь. Месть не состоялась.
Деньги, кроме сытости, ничего не дали. На горизонте пятый
десяток, а в груди пусто. Кто я? Имя мое - легион. Число -
тьма. Один из прогудевших мечту по пивбарам, в дым развеявших
ее по курилкам ничтожных присутствий, один из продавших свою
мечту. Слишком поздно подсказали мне краски бессмертного
флорентийца, что недостижимость мечты не имеет никакого
значения. И еще. Мечту можно купить, если готов заплатить за
нее настоящую цену. Только деньги здесь ни при чем. У меня
оставалось слишком мало того, чем платят за мечту. Я бросил
бизнес. И стал... книжником.
Ночь. Ночь с четверга на пятницу - время колдунов и ведьм.
Дождь. Залихватский весенний дождь гвоздит по асфальту,
запанибрата лупит по лобовому стеклу. Оставив "Мерседес" на
стоянке, я Большой Ордынкой выхожу к магазину. Набрасываю на
входную дверь колокольчик, леплю грим старого еврея, вывешиваю
табличку:
"КУПЛЮ МЕЧТУ. ДОРОГО!"
Минул час. Никто не клюнул на приманку, не прилетел на
яркие огоньки в ночи. Изредка шаги и.
1 2 3 4