«Храмостроитель-проповедник восточных территорий, архипелагов и всего Юга». Плюс пять дипломов к ней, из которых два гражданских.
— Санфар меня раздери! — Серебро, до этого спокойно курившая змейку, вдруг резко хохотнула и со стуком поставила бокал на столик. — Тут бы один получить.
Она повернулась к Бруно, и он впервые заметил, насколько бесцветны ее глаза. Их просто не было. Такими пустыми глазницами могла на него смотреть мраморная богиня, украшающая площадь тысячи лет тому назад затонувшего города.
Затянувшись, Серебро спросила:
— А как ты вообще попал в наш ухоженный вертеп, монах? Что ты тут ищешь?
У блондинки явно был особый талант. Она умудрилась задать Бруно самые неприятные для него вопросы.
— Что замолчал, монах?
— Хорошо. Отвечу так: наставник решил, что я не готов к труду проповеди Вечности и положил мне два года испытаний. Я выбрал работу полицейского. Своеобразный пост духа. Теперь срок истек, и я возвращаюсь в монахи-вечники.
— Постники, вечники — бред какой-то. — Серебро решительно загасила змейку. — Надоело. Люди развлекаются, народ валит на вертикалку, а мы? Не понимаю, что вообще можно проповедовать в век биокомов?
— То, что монахи-вечники проповедуют уже восемь тысяч лет — идею Вечности. Время не должно разделять людей. Мир, разделенный стенами времени, всегда в шаге от гибели. Вечники и должны найти слова, которые сокрушат эти стены.
— Словами? Стены? Еще один болтун. Господи, как все они надоели.
— Но разделенный мир несправедлив. Его надо изменить.
Закурив очередную змейку, Серебро выдохнула дым в лицо офицеру.
— Мальчик, а у тебя хватит силенок?
— Не надо так, — Золото поспешила положить руку на плечо подружки, — а то наш бравый офицер пожалеет, что спасал нас.
— Плевать. Сегодня карнавал, я развлекаться хочу, а не трепаться. Меня уже тошнит от вашей болтовни и от сопляков, в уютных ресторанах и барах перестраивающих миры.
— Зачем ты так? Вдруг у Бруно получится.
— Ха! — блондинка хохотнула. Затем выгнулась молодым сильным телом, наклонилась к офицеру и постучала пальчиком по плоской гранитной плите за его спиной. Пустые безумные глазницы красавицы смотрели в упор.
— Запомни, мальчик, наш мир сделан из дерьма, но дерьмо это — из гранита. И ни монахам, ни полицейским его не перешибить. Понятно? А я еще думала взять тебя на вертикальный стадион. Пошли!
Ухватив подругу за руку, она резко встала. Золото помедлила, а затем, извинившись улыбкой, поднялась следом.
Две карнавальные богини, ночные дивы, от красоты которых слепли глаза, шагали к выходу, но — редкий случай — никто не смотрел им вслед. Все посетители ресторанной террасы повернулись к молодому офицеру.
Глава 3
— ЭЙ!
Поза изломана — длинноногая птица, танцующая на древней гравюре. Башмак пошел вверх, словно собираясь расколоть сферу звездного неба, на миг офицер замер в вертикальном шпагате. Новый излом. Контур леопарда, застывшего на задних лапах. Во всей фигуре чувствовалось страшное напряжение.
Вдруг теневой промельк, блеск черной молнии, глухой звук, и все закончилось. Большинство из присутствующих на ресторанной веранде даже не успели сообразить, что произошло. И только когда Бруно носком ботинка этак легонько толкнул гранитную плиту и та с грохотом развалилась, стало ясно: только что офицер одним ударом руки расколол ее на две части.
За столиками зааплодировали. Но аплодисменты были не последней наградой бравому офицеру от южной ночи.
Карнавал Двух Лун безумствовал.
Пряные запахи субтропических растений, нестерпимая дробь барабанов, шум трещоток, заставляющий орать соседу в ухо, улыбки незнакомых лиц, мельканье обнаженной плоти, летящие над головой огни — все это заставляло трепетать каждую клеточку во всех миллионах тел, вовлеченных в карнавальный огневорот. И перед каждым из шагающих в толпе плыла невидимкой юная карнавальная богиня, прекрасная южная ночь, и манила шалой улыбкой, и звала за собой.
На золотых кудрях лихо заломлена офицерская фуражка. Через плечо блондинки переброшена монашеская котомка. Две красавицы, осанке и красоте которых позавидовали бы и настоящие богини Первого Юга, подхватив нашего офицера под руки, конвоировали его Карнавальным бульваром в сторону вертикального стадиона, две раковины которого громоздились в звездное небо, приготовившись зацепить своими верхушками большую из лун, Фесту. Сооружение было настолько грандиозным, что по мере приближения оно просто пропадало в недостижимой высоте.
Нескончаемый праздничный людской поток перед стадионом разбивался на сотни ручейков и по широким лестницам устремлялся вверх. Туда, под тяжелые древние колонны, по капризу архитектора украсившие входы на ультрасовременный вертикальный стадион.
За колоннами человеческие фигурки исчезали в раздевалках. Из кабинок они появлялись в полупрозрачных разноцветных комбинезонах и вновь одним руслом втягивались в спирали стадионных раковин.
До лестниц, ведущих в темноту древних колонн, было рукой подать.
— Привет, Долло!
Серебро замахала кому-то рукой. Тут же серебряный дождь обсыпал их из хлопушки, и к ним подлетело совершенно диковинное создание в блестках и перьях.
— Приветик, дорогая! Приветик, солнышко! Какой у вас офицерик милый. Только серьезный. Мне нравится. Возьмите меня с собой.
Говорила Долло на отрывистом, птичьем языке фано. На шее у нее болталась карнавальная спектр-маска.
— А ты сегодня женщина или мужчина? — спросила Серебро.
Созданьице кокетливо скосило глазки.
— А-а. Интересно? Не скажу. Пусть будет сюрпризом. Но это — особенное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15