Она неповторима и неизменна. Сама эта форма пуста, потенциальна, но при движении души во времени, то есть при совершаемых ею действиях, она заполняется эмоциями, чувствами, информацией и становится видна. Даже обычный человек чувствует так или иначе, меньше или больше, Личную Форму других существ. Бывает, когда эти формы радикально различны, люди испытывают взаимный интерес друг к другу и говорят при этом: «О, она так на меня не похожа! Мы совершенно разные, как две планеты! Поэтому мне с ней так интересно!» Или, наоборот, похожие формы, имеющие в своих спектрах похожие полюса свечения, стягиваются в союз, говоря: «Мы с ним отлично ладим! Мы любим одни и те же фильмы. У нас одинаковые предпочтения в музыке (друзьях, животных, обстановке дома и т.д.). Мы так похожи! Нам так уютно вместе!»
Иногда же, когда человек чувствует, что для прохождения следующего участка Пути Жизни ему не хватает определенных качеств, он на время интуитивно связывает себя отношениями с человеком, в Личной Форме которого присутствует тот вид энергии, в которой он нуждается, и таким образом происходит взаимообмен. Люди играют, таким образом, меняя качество своего содержания, частоту вибрации и светимость энергий в своей Личной Форме, но сама Личная Форма при этом остается неизменной. Опытное в таких делах существо с Открытым Внутренним Видением сразу может определить, чья вещь лежит перед ним, или кто находился в помещении последним, если он когда-нибудь встречал данную Личную Форму. Ибо каждый оставляет свой отпечаток на всем, что носил на себе или брал в руки, и везде, где бывал.
Совершенно естественным путем Личная Форма каждого с самого рождения начинает впитывать в себя информативное пространство, заполняя себя, придавая себе устойчивость. Люди, достигающие мудрости, с более высоким уровнем восприятия, знают это, и по возможности стараются освободить себя от того хлама, который Форма вобрала в себя механично и неосознанно, играя и развлекаясь. Стандартный подход: «Раньше, будучи маленьким, я много наблюдал за людьми в целом. В основном впечатляли взрослые. Я играл в свои детские игры и смотрел на игры взрослых, как на более масштабные и более сложные. Как и всякому ребенку, наделенному любопытством, мне было интересно опробовать хоть частичку их игр. Я предвкушал слиться с этим, сунуть палец в банку с красивой этикеткой. Их машины, здания, газеты, развлечения… И все можно. Можно пойти, куда хочешь, делать, что хочешь… Теперь же я не только влез к ним в самую гущу, но и пытаюсь менять их, менять правила игр, менять систему изнутри своими понятиями, целями, идеями…»
Знакомо, не правда ли? Да, как временно занимающему человеческое тело, мне было это знакомо. Но как Локи я знал, что моя Личная Форма должна оставаться по возможности пустой. Быть дырявой кружкой. Все, что мне было нужно, я вбирал в себя, использовал, и оно уходило в трещину вовне. Чем более рыба прозрачна, тем более она незаметна в мутной воде. И дело не в навыках, а просто в принятии этой позиции. Личная Форма каждого существа способна оставаться текучей и пустой, где каждая вещь, прошедшая сквозь твою Форму, становится лучше и чище. Более чистая Форма своей пустотой чистит вещи (мысли, желания, предметы, другие Формы), более грязная — пачкает их. Ну? Кто жил до вас в вашей квартире? Вот-вот… Людям важнее хранить в своем уме ценник на продукты в магазине. Каждому свое.
Уйти от неловкого преследователя относительно легко. Достаточно в толпе людей заговорить с как можно большим количеством неординарных личностей и по возможности эмоционально, экспрессивно, чтоб в себя не могли прийти минут десять. Так твоя Личная Форма оседает бликами на их Формах, и преследователь начинает терять четкий след. Каждая такая яркая личность будет занята в ближайшее время мыслями о странном человеке, заговорившем с ними, будет мусолить мозг размышлениями. И вся эта сверкающая яркая катавасия, воспринимаемая на уровне мыслей, будет сбивать с толку любого дилетанта. Но не профессионала. И этот оказался крепок. Сел на хвост прочно. Значит, засек наверняка. Самое время вызывать подмогу. Я, было, уже собрался это сделать, но тут вспомнил, что я все-таки Проводник.
«А почему бы…» — мелькнула у меня дерзкая мысль, и я, улыбнувшись одним углом рта, решительно остановился посреди станции «Площадь Восстания». Я собрался в комок внутри, прикрыл глаза, выдохнул и остановил дыхание. Быстро пробежал по всему телу вниманием, собирая малейшие излишки сил, оставляя только минимум, чтобы поддерживать тело в вертикальном положении, а сердце в автономном режиме. Чувствительность тела к внешней информации сразу обострилась до предела. И я вызвал свою Личную Форму, слился с ней внутри, а затем вобрал в нее окружающее. Камбала слилась с дном. Но чтобы достигнуть полного равновесия, мне нужно было на мгновение стать качественно равным тому, что меня окружало. И я на мгновение выпустил до конца из себя воздух, сделав прием брюшного замка, и… остановил на секунду сердце. Всего секунда. Человек за секунду успевает сказать «двадцать один». Но какой это простор для собранной в наточенную иглу мысли. Я выбрал эскалатор перехода на станцию «Маяковская» и… стал им. А затем сердце опять ударило и пошло. Эскалатор встал.
«Смог» — спокойно заметил я. — «Ну? Кто последний?»
Последний по этому эскалатору спускался грузный дядька в засаленном пиджаке и с такой же засаленной лысиной.
«Мда…» — вздохнул я, чувствуя, что легкие вспоминают, как дышать, — «ну, ладно, могло быть и хуже!». И засмеялся, вспомнив об одном приятеле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41