К счастью, мне оттуда не было видно, что под ним лежит.
Я отвернулся, радуясь, что можно смотреть на дом для престарелых, имеющий
почти нормальный вид… Господи!
Я не отводил глаз от дома. Да, вот в чем дело. Не должен быть у него такой нор
мальный вид. Со старухами за окнами, дремлющими утром в креслах до ленча.

Это случилось непроизвольно. Если бы я остановился и посчитал до десяти,
я бы никогда такого не сделал. Но я побежал прямо к окнам. И заглянул внутр
ь.
Ц Стивен!
В креслах сидели десять или больше старух. И еще один старик в пижаме лежа
л на канапе.
Если бы у них был вид спящих, это бы не так резко поразило меня.
Они были одеты в дневную одежду. И все мертвы.
Но главное Ц выражение мучительной агонии на этих лицах. Они не умерли м
ирно во сне. Рты были разинуты так широко, что челюсти наверняка вывихнул
ись. Таращились открытые глаза. Они умирали медленно, полностью осознава
я, что не могут дышать обжигающим легкие газом, который заполнил дом.
Сейчас, в оранжерейной жаре за этими окнами, искаженные агонией лица раз
дулись от отеков, почернели, трескались.
Я попятился, ощущая поднимающуюся к горлу кислоту. Потом повернулся, что
бы пойти к Стивену и рассказать, что я видел.
И тут я увидел то, что скрывала изгородь.
И попытался твердым шагом пройти мимо. Попытался выбросить из памяти то,
что видел. Попытался отвернуться, чтобы не увидеть снова.
Попытался. И не смог.

14

Гротеск. Другого описания не подберешь: гротеск, г
ротеск, ГРОТЕСК. Я помню чувство не только ужаса, но и гнева. На
верное, все мы делаем вид, что старики умирают спокойно и с достоинством. Э
ти умерли не так, хотя и не по своей вине.
Я шел по дорожке к мотоциклу, и набитый детским питанием рюкзак качался у
меня на спине.
Ц Стивен!
Более подвижные из этих стариков пытались удрать от газа. Может быть, кто-
то и смог.
Эти не смогли.
Они пытались добраться до машин, припаркованных возле дома. Одной из маш
ин Ц и это было настолько дико, что я чуть не расхохотался смехом висельн
ика Ц одной из машин, верьте не верьте, был катафалк. Большой, черный, глад
кий, стоял с открытыми дверями, даже задняя дверь для гроба была открыта.

На земле сидел толстый старик, прислонясь спиной к колесу. Выражение ужа
са застыло на его лице, когда он умирал от удушья. Одет он был в первое, что у
далось схватить в панике Ц розовое женское платье, отороченное белым кр
ужевом по подолу и рукавам. Старик замотал его вокруг пояса; из-под него т
орчали обгаженные подштанники.
Наполовину вываливаясь из люка, куда похоронщики ставят гроб, свисала го
лая женщина. С виду лет девяноста, она лежала лицом вниз, выставив голую за
дницу на не очень-то свежий воздух. Еще пара старичков лежали почти или со
всем голые на траве, широко раскрыв рты и выкатив глаза, а животы у них был
и как на девятом месяце беременности от выделяющихся внутри газов.
Ц Стивен!
Некоторые трупы уже разваливались. У других в момент смерти вытекла изо
рта почерневшая кровь, растекшись лужей, как смоляной нимб. На траве лежа
ла старуха, одетая в бледно-желтое платье, а из ее пальцев рассыпались фот
ографии колодой карт. На них она сидела рядом со счастливым внуком на его
дне рождения, помогая ему задуть свечи на пироге.
Сейчас по ее лицу можно было подумать, что ее заставили танцевать босико
м на битом стекле. Зубные протезы вылетели у нее изо рта с фонтаном рвоты,
и этой засохшей рвотой приклеило волосы к траве.
Понятия не имею, почему раздался в моей голове шепот:
Велик и благостен Господь…
Я подошел к воротам. Я ничего не видел, не мог дышать. Чуть не споткнулся о т
руп голой женщины. И тут меня за плечо взяла чья-то рука.
Ц Вот сволочи… Ц произнес полный отвращения голос Стивена. Ц Сволочи.
Когда хлынул газ, они бросили этих бедняг погибать. Ц Он посмотрел на гол
ую женщину у наших ног. Ц Их уже начали пожирать, крысы, наверное, или лиси
цы. Посмотри, что они с ней сделали.
Я помню, как что-то орал. Бежал куда-то. Смеялся?
Не помню. Но я был на грани помешательства. А может, плакал? Хрен его знает. Я
только помню, что из живота у меня рвался какой-то звук и протискивался ч
ерез губы.
Я добежал только до кустов на той стороне дороги. Там за мой рюкзак зацепи
лась ветка и не пустила меня дальше.
И тут я выблевал завтрак. Нет, даже не завтрак Ц все кишки полностью, да ещ
е, наверное, с куском других внутренностей.
Наконец я смог остановиться. И мутно посмотрел туда, куда блевал.
И оказалось, что я блевал на голые ноги двух детишек, лежавших мертвыми на
траве под кустами, вцепившись друг в друга в предсмертных объятиях.
Я отвернулся, и хотя в животе было совершенно пусто, меня вывернуло снова.

Ц Ты точно уже очухался?
Я открыл глаза. Стивен брызгал на меня водой и протирал мне шею, озабоченн
о глядя синими глазами.
Ц Нормально.
Ц Стоять можешь?
Ц Черт, я думал, что я только что стоял.
Ц Рик, мне неохота больше здесь околачиваться. Никаких признаков жизни
Ц ни кошек, ни птиц, ни собак Ц ничего. Наверное, газ здесь осел, в лощине м
ежду холмами. Надо отсюда Ц эй, детка! Спокойнее, на меня брызгать не надо,
оТ кей?
Ц Дай попить. Я уже в норме.
Ц Еще нет. Давай-ка полегоньку, ладно?
Я добрался до мотоцикла на ватных ногах. Еще две минуты подождал, пока мен
я бросало в жар и в холод одновременно, потом кивнул Стивену и включил мот
ор. Реактивный самолет над нами Ц клочок нормальности в голубом небе Ц
снова заходил на посадку.
Стивен озабоченно всмотрелся мне в лицо, пытаясь понять, могу ли я ехать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170